От фигуры Мелдиора веяло невиданной силой, он казался Римме Федоровне выше, чем обычно. Она увидела мужа совершенно по-новому и не могла взгляда отвести от этого великолепного колдуна.

Бесноватый издал пронзительный крик, содрогаясь в конвульсиях. Из открытого рта вылетело черное облачко, которое Мелдиор тут же ухватил двумя пальцами, не давая рассеяться.

– На вашей деревне проклятие, – заявил он, обернувшись к людям на крыльце и сняв ногу с уже неопасного мужичка. Тот уселся, протирая глаза и растерянно оглядываясь. Выглядел он уже совершенно обычным образом, никакой бесовщины.

– Едем! – отрывисто рявкнул чернокнижник, направляясь обратно к замку. Но вдруг остановился, повел носом и пристально уставился на собравшихся. Затем выкинул руку вперед, резко, внезапно, словно наносил удар. Один из мужчин на крыльце тут же упал на колени, хватая ртом воздух.

– Одинокий, говоришь? – непонятно выругался на беднягу Мелдиор. – Еще и не побоялся сам ко мне приехать? Вызов решил бросить?

– Да неужто… – неуверенно начал кто-то из присутствующих.

– А ведь точно! – подхватил второй. – Тимо раньше колдовскими науками увлекался, как-то говорил, что он не хуже герцога нашего.

Фиолетовая вспышка, разряд. Стоявший на коленях Тимо затрясся всем телом, прохрипел:

– Пощади, господин! Признаюсь, это я хотел ужас на твои владения навести. Выманить тебя отсюда и замок захватить.

– Вот же дурак, – Мел сплюнул наземь, – в темницу его!

Тут же появились двое крепких стражников, принялись вязать незадачливого колдуна.

– А нам все равно ехать придется, последствия дел его черных устранять.

Мелдиор, наконец, заметил жену, удивился.

– Что ты тут забыла, Аримея Теодора?

Римма Федоровна хотела было сказать, что за Констанцией пришла, но кошки уже нигде не было.

– Возвращайся к себе, я к вечеру буду, – велел муж таким тоном, что она неожиданно для себя повиновалась.

Увиденное немало ее впечатлило. До конца дня она прислушивалась к тому, что судачили слуги. Они при виде молодой хозяйки умолкали, но главное она поняла – деревенский колдун-самоучка накликал напасть на свое село и собирался каким-то образом подчинить себе владения Адорса.

Она хотела дождаться возвращения мужа, но уже стемнело, а Мелдиора все не было. Римма Федоровна поймала себя на том, что волнуется за него. Уже не чужой человек, что ни говори.

Шаги чернокнижника в коридоре она услышала уже около полуночи, когда ей вот-вот предстояло обратиться собой. И постеснялась выйти его встречать. Да-да, Римма Федоровна – постеснялась! Но ей показалось неуместным сейчас встречать героя и на глазах у него перевоплотиться в управдома.

Двери в соседние покои скрипнули.

Тут же раздался хлопок, и Аримея вновь сделалась Риммой Федоровной. Заполнила объемом пространство ночной рубашки. Но вот что поразительно... Сегодня ткань не надулась так, что вот-вот лопнет, а слегка провисла!

Кинувшись к зеркалу, она заметила кое что новое в ее старом облике. Римме Федоровне показалось, что ее отражение лет на пять помолодело.

На следующий день поговорить с Мелдиором и узнать, как прошло спасение деревни, тоже не вышло. Муж куда-то снова уехал и вернулся лишь поздно вечером. А Римму Федоровну закрутила подготовка к предстоящему приему у маркиза. Портные, парикмахеры и даже местные мастера по красоте атаковали покои молодой герцогини. Так и получилось, что встретиться со своим мужем она смогла только перед самым выездом на бал в честь помолвки маркизовой дочери.

Мелдиор был великолепен. По-прежнему весь в черном, как предписывал его род занятий, тщательно выбрит и подстрижен, благоухает терпким и очень мужским парфюмом. В карете Римма Федоровна хотела поговорить с ним о том, что ей довелось увидеть, но Мелдиор со смехом отказался.