Теперь игры Хелсаррета были очевидны. Жаль, стало слишком поздно.

– Значит, тебе обещали, что если ты достигнешь успеха со мной и Аштаром, то тебя вернут в Майриц? – предположила я.

– Да. Но я тогда тоже не знал, что меня сделают магом при Погибели Драконов, да еще во время государственного переворота, с риском свернуть себе шею в любой момент, – хмыкнул северянин. – Причем Аштар ни хрена джинньего мне не доверяет. Он рассказывает мне только самые очевидные вещи и поручает маловажные задания, провал в которых никак не повлияет на план. В чем-то это справедливо, учитывая, что у Хелсаррета давний договор с драконами, что они друг против друга не воюют. Элай говорит, что вместо его отца давно правит Хашим, и это правда, судя по тому, что личный королевский маг всегда следует за первым принцем, а не за королем. Он будет докладывать Хашиму абсолютно обо всем и сражаться с нами в полную силу.

Опасения Хведера были понятны. Он, может, и прошел все ступени ученичества, но в силу возраста большого опыта еще не набрался. Тот маг, который сейчас служил королю Сенавии, был гораздо старше. Я не знала его лично, но слышала от наставников обители похвалы в его адрес.

Это, конечно, тревожило, но в нашу пользу играло строгое правило обители – каждому правителю мог служить только один хелсарретский маг. Так наставники старались поддержать баланс в мире. Касалось это только тех, кого обитель контролировала, но ведь существовали и те, кто ей не подчинялся, вроде меня. Об этом я и напомнила северянину:

– Он один, а нас двое. Даже трое, если взять самого Аштара.

– Будет ли он колдовать? – резонно возразил Хведер. – Бог или не бог, он явно платит за магию цену, как и мы. Для него слишком велик риск потерять все из-за прихоти Ланоны.

– Что-то мне подсказывает, у него еще много секретов, – проворчала я, обведя рукой бухту, в которой крылась трехтысячная армия.

Северянин хмыкнул и кивнул.

– Тоже верно.

– Почему ты не можешь потребовать у Хелсаррета хотя бы запас артефактов? – спросила я.

– Могу… И уже запросил. Но видишь ли, в чем подвох. Мы втроем знаем, что обитель обменяла меня на секрет убийства драконов. А Хашима она будет заверять, что я беглый ученик и за мои действия отвечаю лишь я сам. Поэтому открыто помощи мне не дадут и вообще чуть что – снимут голову. Наставникам выгодно играть на обе стороны и выжидать, кто же победит, чтобы выжать из этого максимальную пользу. На месте Аштара я бы был уверен, что, как только он выдаст мне секрет, я помашу ручкой и сделаю ноги. А когда секрет окажется у Хелсаррета, от Аштара либо избавятся, чтобы он не разбазаривал ценные сведения, либо оставят их наедине с Хашимом без помощи магов.

– Опасаться драконов и заключать с ними договоры больше не будет нужно, потому что у обители наконец-то найдется на них управа.

– Ага. Проблема тут в том, что, пока Аштар мне не верит, я не могу сделать ничего по-настоящему важного, что приблизит нас к победе. А если моя сторона проиграет, меня почти наверняка выдадут Хашиму, чтобы удовлетворить его гнев.

Еще один «блинчик» взрезал волны и сгинул в бирюзовой толще воды после трех касаний. Хведер запустил руку в и без того взъерошенные ветром пшеничные волосы на затылке.

– В Майрице было тепло, сыто и спокойно, Мелевин.

– И ты веришь, что обитель сдержит обещание? После всей той лжи, которой кормили тебя самого и которую заставляли скармливать мне? – от желчного замечания было слишком сложно удержаться.

– Если бы в Хелсаррете все лгали всем, то общество магов стремительно развалилось бы, – возразил он. – Наверное, это какое-то последнее испытание…