Жена темного бога Элис Айт

Над прибрежными скалами брезжил рассвет. Солнце уже выглядывало из-за гор на востоке, но, даже когда оно поднимется, в потаенной бухте, на глубине «колодца», еще долго будет сохраняться тень.

Дроу пользовались этим, чтобы проводить боевые тренировки даже при свете дня. Около сотни эльфов разбились по парам и отрабатывали удары оружием.

Я сидела на краю скалы, болтая босыми ногами, как девчонка-простолюдинка, и следила за тем, что происходит внизу. Свалиться и разбиться я не боялась – скалы в этом месте плавно опускались к песку, подобно ступеням, разве что чересчур высоким для человека.

Сегодня занятиями дроу руководил Аштар. Я не раз видела, как он тренирует мою домашнюю охрану, но это было нечто совсем иное. Разница с людьми бросалась в глаза даже невзирая на то, что на эльфах были доспехи и шлемы, скрывавшие темную кожу. Сенавийцы могли быть толстыми или худыми – все берзанцы, как один, отличались стройностью. Человеческие мужчины подчас не достигали ростом даже меня, хотя я тоже не могла похвастаться высотой, – берзанцев словно при рождении ровняли по линейке, чтобы не дай боги кто-то из них оказался низким. И все двигались четко в ритм. Одинаково отводили руку назад, выставляли ногу вперед. Делали вдох одновременно.

Я повторяла себе, что все они отборные воины, большинство из которых муштровали столько лет, сколько люди не живут, и все равно не могла избавиться от ощущения, что смотрю на одно существо, разделенное на сто абсолютно одинаковых копий. Чудовищно убедительному впечатлению мешали лишь немного отличающиеся доспехи у разных воинов.

Если у этого существа, единого в ста лицах, и был отдельный мозг, его звали Аштар. Он выделялся среди всех тем, что не надел доспехи и не скрыл внешность под шлемом. Генерал раньше казался мне высоким, а сейчас я видела, что он далеко не самый рослый – хватало и тех, кто возвышался над ним на полголовы. Однако каким-то чудом Аштар не терялся среди десятков воинов своего народа, даже когда ходил между ними и поправлял неверные движения. Я не знала, в чем дело. В особой стати? В выражении лица? В чем бы ни крылась причина, его всегда было видно, куда бы он ни пошел. Стоило ему поднять руку – и замирала вся сотня. Стоило резко опустить – и они садились на песок, готовясь внимать его словам.

Воины делали это почти бесшумно. Их доспехи были подобраны так, чтобы железо не лязгало и не звенело при движении. Наверное, это ослабляло защиту, но еще попробуй попади по эльфу с его-то стремительностью. Черная ткань, вороненая сталь – передо мной воистину находилась армия ночи с богом тьмы во главе.

Аштар, словно услышав мои мысли, повернулся ко мне, отбросил со лба пряди длинных черных волос и улыбнулся. Вся сотня дроу в этот же миг посмотрела на меня.

От этой синхронности меня пробрала дрожь по плечам. В последние два дня, которые я вынужденно провела в лагере дроу, наши отношения с Аштаром были очень напряженными. Однако сейчас, под взглядами толпы эльфов, я пересилила себя и помахала ему рукой.

Он махнул в ответ и, как ни в чем не бывало, продолжил тренировку.

Всего одна ночь – та, в которую Аштар объявил меня богиней, – проложила между нами бездну. Причем в поведении Аштара ровным счетом ничего не изменилось. Он по-прежнему был ласков со мной, предупредителен и обходителен. В лагере для меня поставили отдельный шатер, снабдили всем необходимым – новой одеждой, гребнем для волос и прочими женскими мелочами, дали двух слуг-дроу, которые бегали за водой и исполняли все мои поручения.

Правда, сами они себя называли не слугами, а последователями богини. Такой, казалось бы, незначительный нюанс, а меня от него аж трясло.

Похоже, дроу в лагере ни капли не сомневались в словах Аштара. Каждый из них, когда проходил мимо меня, обязательно склонялся, поднимая руку к небу и прижимая ее к груди. Это значило «свет твоих звезд в нашем сердце, богиня».

Спасибо, что хоть жертвы в мою честь пока не приносили.

Я не просила объявлять себя божеством. Тем более тем, о котором ничего не знаю. Теперь я тысячу раз за день проклинала себя за то, что так и не прочитала книгу из мастерской. Выспрашивать у дроу о том, какова их звездная богиня и чем вообще она занимается, было опасно – я не представляла, что может произойти, как только эльфы сообразят, что их надули.

Как мог Аштар это не предусмотреть? Как мог настолько рисковать? Захотелось ему провозгласить себя богом – да пожалуйста. Я-то здесь при чем? Да и зачем ему это вообще? Ну неужели я бы не сошла за обычную любовницу? Можно подумать, я у него первая за полтора века! Да он, наверное, с сотнями женщин успел переспать. И что – каждую объявлял богиней? Что-то не похоже на то!

Аштар был слишком занят армией, чтобы отвечать на мои вопросы. Все наши попытки поговорить раз за разом проваливались. А я, новоявленная богиня, уже два дня, по сути, находилась в положении пленницы. Мне не разрешали покидать лагерь, а запрет на общение с другими людьми и не требовался – здесь попросту не было никого, с кем бы я захотела поболтать на досуге.

Элай в первую же ночь улетел обратно во дворец, чтобы долгое исчезновение принца не вызвало ни у кого подозрений – для Хашима готовилась засада, и ее нельзя было испортить такой глупостью. Мирале остался, но постоянно где-то пропадал. Ну а с Хведером свое бедственное положение я точно не собиралась обсуждать. Он мог верить, что спас меня от людей Альго, но на самом деле только глубже утопил меня в чужих интригах.

Если же не считать этих троих и горстки контрабандистов, которые работали на Мирале, то поблизости никого, кроме дроу, и не было. Как выяснилось, разбойники давно знали о спрятанной в этих местах небольшой бухте и для собственной выгоды распускали слухи о том, что прибрежные скалы в окрестностях слишком опасны для кораблей. Жители соседних деревень существовали за счет контрабанды, поэтому поддерживали молву, тем более что со стороны узкий проход между утесами действительно был незаметен. Сюда могли попасть только свои, а благодаря стараниям Мирале их количество оказалось невелико.

Что меня поразило, так это численность темных эльфов, которые скрывались от солнечного света в пещерах среди скал и в шатрах на поверхности. Контрабандисты перевезли около трех тысяч дроу – не легионы, как мне показалось в первую ночь, но и некоторые армии насчитывали меньше воинов. А учитывая нечеловеческие силу и выносливость, способность превращаться во тьму и видеть в ночной мгле, такое войско легко могло заткнуть за пояс и втрое превосходящее число сенавийских воинов.

Разумеется, трехтысячный лагерь было просто так не спрятать даже в безлюдных прибрежных скалах. Оставались считаные дни до того, как присутствие огромного вражеского отряда в самом сердце Тайезской провинции станет явным.

Аштар, впрочем, и не собирался таиться. Хашим должен прибыть в город со дня на день – тогда все и будет решено. Как именно, меня никто не ставил в известность. Наверное, мне и не стоило спрашивать. Вон сколько «раб» сумел сделать за моей спиной, пока я наивно верила, что спасаю беднягу… Значит, и дальше как-нибудь без меня справится.

Рядом раздались шаркающие шаги. Мирале застыл на краю скалы, глядя вниз, затем поманил молодого слугу. Тот расстелил на камне циновку и торопливо отбежал назад. Я проводила парня взглядом. Знакомое лицо…

Старик с кряхтением устроился на циновке, старательно делая вид, будто сел в этом месте совершенно случайно, а мое присутствие здесь вообще ни при чем. Мне из чистого упрямства не хотелось начинать разговор первой, но любопытство победило.

– Это же Бендевар, слуга, который шпионил на вас в моем доме. Я думала, его убьют за то, что он выдал себя.

– Ни к чему тратить человеческие ресурсы, – рассудительно заметил Мирале. – Я предложил ему второй шанс, и Бендевар за него ухватился. Теперь более верного слугу еще нужно поискать. Так, глядишь, и заслужит прощения всех долгов.

– Которые вы же ему и «нарисовали», – усмехнулась я.

– Разве этому есть какие-то доказательства? – деланно удивился он.

Я не стала отвечать, лишь покачала головой. Проживи Мирале больше ста лет, плел бы интриги еще лучше Аштара.

Между нами опять воцарилась тишина. Минут пять мы молча наблюдали за тем, как внизу эльфы тренируют боевые построения. На сей раз первым сдался старик.

– Вы бы подстелили что-нибудь. Почти на голом камне сидите. Простудитесь же.

– Да, если богиня застудит себе мягкое место, заболеет из-за этого и умрет, это будет очень странно, – согласилась я.

– Вы что, таким детским способом проверяете, сколько в вас божественности?

– Вряд ли больше, чем три месяца назад, когда я последний раз свалилась с насморком и сильным жаром. Слава богам, отошла всего за несколько дней.

Мирале тихо фыркнул. Я продолжала сидеть на краю обрыва, свесив ноги.

Земля подо мной была теплой, на такой ничего не застудишь.

Я повернулась, глядя на старика. Сегодня он оделся поскромнее – хоть и в шелка, но не такие многослойные, как обычно. Да и тюрбан не поражал размерами.

– Лорд Мирале, удовлетворите, пожалуйста, мое праздное любопытство.

– Что вы хотите узнать?

– Почему на вас такой маленький тюрбан?

– Потому что дроу не носят головные уборы и все равно не оценят его размеры, – ответил старик. – А еще потому что все спрятанные в нем тайны сегодня я оставил в Тайезе, откуда только-только вернулся.