Учитывая, что Аштар соплеменникам представился безродным сиротой-карманником, семьдесят лет для достижения подобного статуса могли считаться быстрым сроком. Шаг от духовного лидера к богу казался в его случае вполне логичным.

Поблагодарив дроу, я направилась к большой пещере, которая из-за крупных размеров служила чем-то вроде военного штаба. Вход в нее располагался в конце пляжа и был достаточно узким. Характерные отметины по бокам давали понять, что раньше лаз представлял собой трещину в скале, которую контрабандисты расширили настолько, чтобы в нее мог пройти один человек. Дальше, через три-четыре шага, ход расширялся до просторного зала с высокими сводами. Через отверстия в стенах и потолках внутрь проникало столько света, чтобы днем не приходилось пользоваться факелами и при этом дроу чувствовали себя защищенными от солнца.

Лаз никто не охранял. В этом не было никакого смысла, учитывая, сколько вокруг темных эльфов. Я собиралась сразу пройти внутрь, но замерла, увидев перед входом Хведера.

Он сидел на песке у воды, спустив в нее ноги с закатанными штанинами, и наблюдал за тем, как прозрачные волны окатывают его ступни. Мимо пробежал крабик. Северянин сдвинул пятку, уступая ему дорогу, а затем кинул в волны плоский камешек.

Шлеп-шлеп-шлеп. «Блинчик» три раза отскочил от воды и утонул.

– Неплохо, – похвалила я, подходя ближе. – Ты явно делаешь большие успехи в типичных занятиях войскового мага.

– Ни единому слову не верю в той чепухе насчет твоей божественности, но в одном не сомневаюсь – желчи в тебе столько, что обычное человеческое тело не выдержит, – не остался в долгу Хведер. – Может, ты богиня не звезд, а язвительности?

– Хоть кто-то здесь сохранил трезвый разум. Никогда не думала, что скажу это тебе, Хвед, но я рада, что ты здесь.

– А я нет, – ответил он и запустил новый «блинчик».

Шлеп-шлеп… Утонул.

Рядом с северянином лежала целая кучка плоских камешков. Наверное, у него было много свободного времени, раз хватило на то, чтобы походить по берегу и собрать достаточно гальки нужной формы. Я взяла один, вопросительно посмотрела на Хведера, дождалась кивка и, примерившись, метнула в воду.

Хлюп. Не получилось ни единого отскока.

– Ну вот, – вздохнула я.

– Руку неправильно ставишь, – бесстрастно оценил северянин. – Первый раз, что ли?

– Вроде того. У моей семьи не было владений прямо на побережье, поэтому мы с братьями и сестрой нечасто попадали на пляж. А ты где так напрактиковался?

– Дома.

– В Майрице? – предположила я, помня о том, что маг изображал представителя торгового содружества из этого города и делал это настолько убедительно, что никто не догадался о подмене.

– Почти. Я родился рядом с Майрицем. Из окон нашего дома было видно мыс, а за ним – море.

– Вот почему ты столько знаешь о кораблях.

Он кивнул.

– Толку-то… Корабельщиком все равно уже не стану.

– Ты стал намного большим, чем корабельщик, – магом.

– Так это выглядит со стороны или ты пытаешься подольститься? – Хведер мрачно глянул на меня и швырнул в море очередной камень. – Потому что на деле я не больше, чем мальчик на побегушках. Что для Хелсаррета, что для твоего возлюбленного атар-др-др-что-то-там.

– Атар-дарзарата, – машинально поправила я. – Это ты наложил на меня чары понимания берзанского языка?

Он удивленно повернулся ко мне.

– Ты считаешь, что это я сделал?

– А кто еще? Аштар отпирается. Остаешься только ты.

– Проклятье! – спохватился Хведер, дернув головой обратно к морю. – Забыл подсчитать, сколько касаний…

– Пять, – ответила я. – Так это не ты?

– Боги тебя упаси, Мелевин. Хотел бы я знать такие чары. Первым делом наложил бы их на себя и стал понимать язык всех живых существ, включая зверей. Тогда бы точно обогатился и уехал наконец из демонова Тайеза.