…ровно за девять месяцев до моего рождения.

Реинкарнация была теорией, пришедшей откуда-то с Востока, чуть ли не из самого Сетуая. В Хелсаррете рассказывали о ней только для того, чтобы расширить кругозор учеников. Мастера опровергали ее двумя основными вещами: вечной жизнью демонов и духов, которые ни во что не перерождались, и существованием некромантии, позволявшей вернуть вполне определенную душу в тело даже через продолжительное время после смерти.

Но что если реинкарнация – это не общее, а частное явление? Или это наложенное каким-то могущественным существом проклятие – не умирать, а каждый раз перерождаться, теряя память о прошлой жизни?

Слишком сложная теория для моей маленькой головы. Да и какая мне разница, кем я была до рождения, если все равно этого не помню? А без воспоминаний, похоже, получить божественную силу невозможно – только ждать, когда она проявится сама. Так можно и целую жизнь провести в бесплодных попытках ее пробудить и в надежде: вот сейчас, ну вот теперь-то точно…

Одетый во все черное, сам черный, как уголь, незнакомый дроу все еще стоял рядом и вопросительно смотрел на меня. Наверное, решил, что я его сейчас отправлю куда-нибудь с поручением, а может, благословлю. Натянув улыбку, я помахала рукой со словами «Да сопутствует тебе удача, сын мой». Эльф просветлел, поклонился и буквально запорхал по узкому коридору.

Да уж.

Утверждение Аштара о том, что я воплощение Аннатэ, могли оставаться простым враньем. Даже если это правда, толку от них было немного. Не говоря уже о том, что у меня так и не возникло никакого желания быть какой-то там богиней, тем более проклятой, запертой в немощном человеческом теле.

В проходе наконец показалась фигура Хведера, который проводил озадаченным взглядом вприпрыжку удалявшегося дроу.

– Вживаешься в роль богини, а?

– Ингредиенты достал? – нетерпеливо уточнила я.

– Достал, угомонись, – он потряс небольшой медной курильницей для благовоний. Похожая на бочонок на ножках с крышкой, она легко умещалась в широкой мужской ладони. – А теперь еще раз хорошо подумай: уверена, что тебе нужно избавиться от всех лежащих на тебе чар? Конечно, не сомневаюсь, что косметическими чарами ты не балуешься и грудь у тебя настоящая…

Я закатила глаза.

– Даже без накладок на лифе, если это так важно.

– Так и думал, – северянин прокашлялся. – Вообще-то я хотел сказать, что если кто-то наложил на тебя чары понимания берзанской речи, то это полезная вещь, от которой не стоит отказываться. Ты не представляешь, насколько тяжело работать с эльфами, не зная, что они тебе говорят. У меня такое чувство, что они только и делают, что поносят меня за спиной. Из вежливости говорить при мне на сенавийском им не приходит в голову. Да и наш язык знают далеко не все из них.

– Начинай уже ритуал быстрее.

– Ясно, – вздохнул он. – Воля богини – закон.

Хведер порылся в мешке и достал шкатулку с освященным в храме Ланоны ладаном. Зажженную курильницу он поставил передо мной так, чтобы меня окутывал исходящий сразу из нескольких отверстий дым. Мне пришлось подвинуться – маг тоже сел на циновку, с другой ее стороны.

– Это все? – спросила я. – От меня больше ничего не требуется?

– Можешь помолиться, – ответил он. – Всё, не мешай читать заклинания. Я не все их идеально помню, а фолианты с собой в дороге не потаскаешь. Если собьюсь, придется начинать с начала, и так много раз, пока ты не утихомиришься.

– Молчу-молчу.

Оставалось только ждать. Пока Хведер сидел с закрытыми глазами и бормотал заклятия, я устало смотрела в потолок и уныло обдумывала свое положение. Мимо продолжали ходить дроу, хоть и реже – похоже, в бухту прибыл второй корабль за тайным грузом. Эльфы окидывали нас с северянином любопытными взглядами, но не мешали.