Оставив попытки отыскать свою комнату, Камилла поднялась по ступенькам вверх. Чем выше она поднималась, тем звук доносился сильнее. Наконец, она остановилась напротив массивной двери, с внутренней стороны которой слышались глухие удары.

- Вы меня слышите? - громко спросила она, приложив ухо к деревянной поверхности. Удары продолжались, но ответа не было. - Ответьте? - она побарабанила кулаком по наружной стороне двери.

На недолгое время воцарилась полная тишина, а потом мужской голос с хрипотцой глухо произнес:

- Генриетта?

- Кто это? Дэвид! - догадалась она.

- Не глупи, открой дверь, - попросил мужчина.

Он прекрасно понимал, что супруга его не послушает. Скорее всего, она пришла просто постоять и поизмываться.

- Я устал, замерз и голоден, - продолжил он, а сердце Камиллы замерло. Голос Дэвида за дверью звучал так устало и обреченно, что она забыла обо всем.

- Как долго ты здесь сидишь? - спросила она, не надеясь на правдивый ответ. Генриетту в этом доме мало кто любил, и пока она не понимала почему.

- Тебе видней, - Дэвид вздохнул. - Ты меня здесь заперла.

На это у Камиллы не было слов. Она уже прониклась состраданием к бедному мужчине, проведшему неизвестно сколько времени взаперти.

- Что ты там видишь? - спросила она невпопад.

- Ни черта не вижу! - закашлялся Дэвид. - Здесь темно и очень холодно. Слушай, если тебе нужно поместье, только скажи. Выпусти и я подпишу все необходимые бумаги. Только оставь меня и мою семью в покое, прошу.

Дэвид опустился на колени перед чертовой дверью, которая отделяла его от заветной свободы.

- У меня нет ключа, - растерянно проговорила Камилла, и Дэвид уронил голову на ладони. - Какого он цвета и формы?

Супруга что, издевается? Дэвид понял, что Генриетта его никогда не выпустит. Эта тюрьма станет его склепом. У него не было больше сил держаться, и мужчина опустился на пол. Энергия, еще теплившаяся в его продрогших мышцах, окончательно иссякла.

- Дэвид! Дэвид! - Камилла стучала ладонью по двери и звала, но ей не ответили.

Что же делать? Ее охватило странное отчаяние. Там за дверью погибает пациент, а она ничем не может ему помочь. В порыве безумства она ухватилась за массивную ручку двери.

Ладонь вспыхнула ярким огнем, и тяжелый замок рассыпался на ее глазах.