Она и правда позаботилась – сначала обработала рану на моей ладони, накормила пирожными и крохотныи путербродами с паштетом, которые я смела в один присест, наголодавшись в подвале, а потом долго и с явным удовольствием наряжала меня, вертя перед зеркалом, как куклу.

- Волосы у тебя слишком короткие, - заметила она с досадой. – Но ладно, если сделать прическу, то не слишком заметно. Имей в виду, нижние рубашки я не ношу. И Ксандру это очень нравится. Нравилось, - она чуть помрачнела, видимо, что-то вспомнив, но тут же упрямо мотнула головой, а потом ткнула меня указательным пальцем в лоб. – Запомни, что ты – образцовая жена. Мила, добра, нежна, услужлива. Именно такую жену хочет мой муж.

«Вряд ли ты – такая», - мысленно ответила я ей, но промолчала, конечно же.

 Алинра закончила меня наряжать и торжественно развернула к зеркалу, любуясь результатом. А результат был впечатляющий – из зеркала на меня смотрели две совершенно одинаковые женщины. Пусть выражения лиц были разными – довольное у моей тюремщицы и замкнутое у меня – сходство было потрясающим. Я невольно заколебалась – вдруг я и правда… всего лишь её отражение?.. тень…

- Превосходно, - заявила Алинора и без предупреждения потащила меня вон из комнаты. – Теперь я всё тебе покажу. Здесь моя спальня, как ты уже поняла, здесь комната моего мужа, здесь гостиная…

Мы прошли по второму этажу, спустились на первый, и Алинора прижала палец к губам, приказывая мне молчать.

- Слуги живут в том крыле, - прошептала она, - и сейчас спят, но всё равно веди себя тихо. Мне не нужны ни обвинения в колдовстве, ни в том, что я спятила. Понятно?

Я кивнула, и она показала мне столовую напротив кухни, ещё раз – ванную комнату, а потом мы вернулись обратно на второй этаж. Дом был обставлен богато, но без вычурности. Добротная и красивая мебель могла бы котироваться и в моем мире. Как антиквариат. Оказавшись снова в спальной комнате хозяйки я сразу заметила, как отличалась эта комната от остальных. Здесь всё было чересчур – слишком яркие шторы, слишком игривые пуфики, стульчики и диванчик – обитые светлой тканью в цветочек, с витыми ножками и подлокотниками. Да и наряды госпожи Алиноры были под стать – такие же яркие, в рюшечках и воланчиках.

- Мы с отцом уедем сегодня же, - наставляла меня она. – Пока не проснулись слуги. Не вздумай строить козни против меня. И не вздумай забеременеть. Спи с Ксандром, ублажай его, как хочешь, но чтобы никаких ублюдков. Поняла? Я буду рядом и слежу за каждым твоим шагом, - Алинора посмотрела выразительно, а потом потрепала меня по щеке - как собачку. -  Ну всё, будь умницей, тень. 

Я отвернулась, потому что ее прикосновение хоть и не причиняло боли, но было отвратительнее, чем прикосновение жабы.

Алинора рассмеялась, тихонько стукнула дверь, и я осталась совсем одна.

В чужом мире, в чужом доме и… под чужой маской.

Побродив по комнате, я остановилась у окна, совершенно не зная, что делать. Остаться здесь? Выйти? Заговорить со слугами первой? Попросить о помощи? У кого я, вообще, могу попросить помощи?..

Приподняв штору, я увидела парк – липовую аллею, подстриженный газон с фонтаном. Струи воды мягко блестели в утренних сумерках, вокруг пожелтевших подстриженных в форме куба кустов колыхался туман – длинными полосами, будто кто-то тряс простыню, взятую за четыре конца.

В этом мире была осень, в моём – лето. Судя по длинному платью, в которое меня нарядила Алинора, и остановке в комнатах, в этом мире ещё царило средневековье или что-то близкое эпохе возрождения. Как жить в таком мире человеку, который привык к благам цивилизации? Да ещё и болен редкой болезнью, излечить которую не в силах даже врачи, к услугам которых все современные технологии…