Несколько секунд напряжённой тишины, пока сжимаю его руку, не дают прийти в себя.

– Да, я сейчас подъеду, – по голосу понятно – недоволен. А по лицу – напряжён.

Нет-нет, Влад, пожалуйста, не уезжай!

Отключается, переводит на меня взгляд и произносит:

– Мне нужно срочно отъехать, некоторые проблемы, поужинаем позже. Пока… Познакомься с моим братом. Генри, присмотри за моей невестой, ей сегодня нездоровится.

После этих страшных слов Вернер отпускает мою руку и несётся на выход. Просто оставляет меня наедине с человеком, из-за которого возникает столько проблем.

И да, надо крикнуть Владу, сказать, что его брат – больной ублюдок… Но мало того, что слова вязнут в горле, так что-то мне подсказывает… Влад не поверит. Как сделал это до того.

Не могу отойти от происходящего даже тогда, когда тёплая ладонь скользит по руке. Легко, невесомо.  Но при этом травмируя кожу, словно паяльник.

Одёргиваю руку и резко поворачиваю голову сторону, видя брата Влада, что кружит возле меня. Испытывает. Осматривает с ног до головы. Грудь, талию, ноги…

И, когда наклоняется, оказываясь своими губами рядом с моим ухом, будто просыпаюсь. Ото сна, ступора. Бодрит так, что делаю шаг вперёд, лишь бы отстраниться.

Всё ещё в шоке, в панике, но делаю между нами дистанцию. Оборачиваюсь и смотрю на животное, что портит нам жизнь.

Не могу поверить!

Родной брат хотел засадить своего брата за решётку!

– Что  ты… – голос, наконец, прорезается. Хоть и до сих пор происходящее кажется иллюзией. – Здесь делаешь?

Генри серьёзен. Безэмоционален. Нет, он очень спокоен для того, кто через несколько часов лишится брата. Наверное. Если тот вообще поверит мне.

Я не собираюсь скрывать тот факт, что Генри зачем-то… портит наши шаткие отношения с Владом. И то, что именно этот мужчина, что стоит передо мной, приказал пойти против Вернера в суде.

– Что ты вообще делаешь? Зачем снова не даёшь мне нормальной жизни?

Все те минуты ступора сказываются на моём состоянии.

Загораюсь, как спичка. Хочу выплеснуть всё, что сейчас творится на душе и в голове.

– Как много вопросов, принцесса.

Глупое обращение, придуманное им же.

– Зачем? – срывается один элементарный вопрос. Он игнорирует все остальные. Будто не слышит их. – Тебе брата родного не жалко?

Кажется, даже этот вопрос не выводит его из равновесия.

Только вопросительно выгибает бровь и делает шаг вперёд. А мне отступать уже некуда. Позади дверь. Хотя, я могу выбежать в подъезд. Но зачем? Разве есть смысл бежать? Постоянно. От проблем.

Я хочу всё решить. Закончить это.

– Что тебе нужно?

Уголки его губ летят вверх.

– Вот это уже правильный вопрос. Соскучился я по тебе. Вот, вернулся. Я надеялся на ответные чувства. Всё-таки… Год не виделись.

Он говорит так, будто мы знакомы… всю жизнь, а не неделю. За которую мы перебросились несколькими предложениями.

– Ещё бы столько же не виделись, – шиплю сквозь зубы и движусь вбок, видя, как мужчина медленно,  но точно двигается на меня. – И что ты хочешь от меня теперь?

– Того же, чего и хотел и тогда, – ещё один нервирующий шаг. И воздух куда-то испаряется.

Не дам зажать себя.

– Станцуешь для меня?

– Ты серьёзно? – выдыхаю ошарашенно. Он больной. На голову больной человек. – Мало того, что ты всё это время хранил те фотографии, хотя у нас был договор, так ты ещё и брата за решётку убрать хотел, шантажируя меня ими. А сейчас приходишь и говоришь мне весь этот бред.

– Почему бред? – в его голосе искреннее удивление.  – Да, я уничтожил твои фотографии. Но у меня была копия. О ней-то разговоров не было, знаешь ли. Я выполнил все условия. А то сообщение… Почему нет? Влада бы всё равно не посадили. Зато… У тебя было время, чтобы разобраться в своих чувствах. Разве я не был полезен?