— А если он скоропостижно скончается? — в шутку спросила я.

— Тогда будете продолжать носить имя леди Шарк, а также станете его наследницей, — разъяснял учитель странные законы этого мира.

— До рождения ребенка вы все еще на волоске от того, чтобы снова стать рабыней, мужчина сам может отказаться от брака с вами. 

Не думаю, что с девушками в этом обществе принято разговаривать обо всем этом, но мой случай особенный.

Информация для меня очень ценна. Вопрос выживания в этом мире сейчас самый актуальный. Возможно, я не героиня романа, которая пойдет даже в рабство, только бы не быть женой нелюбимого человека. Для меня комфорт, хорошая одежда и вкусная еда были важнее, чем какие-то там чувства, тем более что Даурона нельзя назвать противным.

— Почему же он не расторг брак на следующий день после свадьбы? — хотелось разобраться во всех нюансах, чтобы не попасть в ситуацию, из которой не смогу выбраться.

— Простите, леди Шарк…

Я прервала учителя, столь официальное обращение резало слух:

— Лана, Григорий Семенович, называйте меня просто Лана.

Он смутился, но все же поправился.

— Лана, простите, что говорю об этом, но он не может расторгнуть брак, если последний консуммирован, — произнес мужчина почти шепотом, а потом сам же и покраснел до кончиков ушей.

— Ах, вот оно что! 

Я сразу вспомнила ту единственную ночь, которую мы провели вместе. Он тогда был очень пьян, и не думаю, что понимал последствия поступков. Но в глазах закона наш брак полностью совершен, и сейчас у чешуйчатого не было ни единого повода его расторгнуть.

— Теперь, если он решит, что совершил ошибку, сможет обратиться в суд для аннулирования брака. Но для этого ему придется доказать факт измены, сумасшествия или неспособности вами родить ребенка. Последнее признается, если женщина не выносила дитя в течение пяти лет.

Я внимала каждому слову, мотая на ус.

— Теперь остается только один вопрос, — задумчиво проговорила я.

— Какой? — не удержался от любопытства земляк.

— Зачем он вообще на мне женился?

Когда наступило время обеда, мы прервали занятия. К этому моменту я уже выучила с десятка три слов и даже смогла составить из них первые кривые предложения, пока не очень согласованные. Учитель все равно остался очень доволен. Да я и сама испытывала гордость. Язык мне понравился, он словно переливался во рту.

— У вас явные способности к языкам, Лана! — восхитился он. — Кем вы были на Земле?

Я даже замялась от такого вопроса, ведь я всего-навсего прожигательница жизни назло отцу. А что, вполне достойное занятие для отпрысков богатых бизнесменов. Но вот сейчас в этом признаваться совершенно не хотелось. Поэтому постаралась ответить как можно более расплывчато.

— Честно говоря, я до сих пор не определилась с профессией, поэтому еще не поступала никуда, — пожала плечами.

На мой взгляд, ответила почти честно. Никогда не задумывалась о том, чем хотела бы заняться, ведь обрести профессию — значит сделать приятно отцу, а этого я из вредности не хотела.

— А вы? Вы были моряком? — спросила я, памятуя про Бермудский треугольник.

— Да, зеленым юнцом, который пропал в первом же рейсе, — он говорил это с изрядной долей иронии, давно уже смирившись с судьбой.

— Вам никогда не хотелось домой?

— Мой дом уже давно здесь, леди Лана, а когда я стал свободным, то начал жизнь с нуля, даже женился, теперь у меня подрастают чудесные дочки. Я и подумать о другой жизни не могу, моя меня полностью устраивает, — сказал он с такой теплой улыбкой, не осталось сомнений, что он говорит искренне.

— Я никогда не смирюсь с такой участью, попытаюсь привыкнуть, но смириться — никогда! — говорила, как чувствовала.