— Маньяк! — забираюсь под одеяло. — Тимур, ты маньяк! По тебе смирительная рубашка плачет. В одиночестве… Лучше ее согрей, чем меня.

— Я обещал, что ты будешь моей. Я это исполню… — ложится рядом.

Я стараюсь отодвинуться как можно дальше. Багратов, напротив, поближе. Без халата, совсем без одежды! Бесстыжий! Его тело как сгусток огня, куда ни прикоснись, ошпаривает кипятком.

Уткнувшись губами в изгиб моей шеи, Багратов замирает, дыша глубоко, и довольно посапывает. Я поражаюсь его умению играть на контрастах. Только что он был груб, как захватчик, как варвар, желающий взять добычу, сейчас сама забота — большой, горячий, удобный, согревает лучше любого одеяла.

— Сколько времени нужно на интоксикацию? — бубнит губами, задевая кожу.

Мурашки бегут по телу.

— У врача поинтересуйтесь.

— Поинтересуюсь. Анализы сдам.

— И на ЗППП тоже сдай. Уверена, ты найдешь много всего интересного!

— Болтай-болтай. Ты же в курсе, да?

Ведет носом по шее. Мучительно нежно и медленно. Впрыскивает в мою кровь отраву — жажду близости.

— В курсе чего?

— Да так, ничего… — ухмыляется остро.

Отворачивается. Теперь мой взгляд упирается в его мощную спину!

— Багратов. О чем ты?! Скажи!

— О том, что в договоре указано… Если ты нарушишь условия первой, я аннулирую любые пункты соглашения на свое усмотрение. Я аннулировал все, связанное с разводом и интимом. Теперь ты моя до гроба! — ухмыляется. — О да…

— Ненавижу тебя!

— Говорил же, будь послушной по-хорошему. Не захотела! Ты разбудила дракона…

5. Глава 5

Серафима

Странный жар начал томиться в теле, стало почти невыносимо слушать, как спокойно и глубоко дышал Багратов. Даже звук его дыхание начал казаться мне соблазнительным. Я отвернулась. В спину словно пламенем дыхнуло. Ох, точно дракон… Или лев? Словом, царь и самец, волнует до жути.

Хоть я сопротивляюсь изо всех, но должна признаться, он меня жутко заводит. Так сильно, что хочется повернуться, снова позволить ему себя поцеловать и пойти дальше, почувствовать себя желанной, раскрыться под его искушающими пальцами…

Ничего из того, что следует за этим, я делать не буду. Даже целоваться с ним не стану. Вот еще! Он получит свое и вытрет об меня свои ноги! Перейдет к другой, уверена! Но помечтать, пофантазировать потихонечку можно. Он не узнает. Никто не узнает, как сладко заглядывать вперед и поддаваться соблазну. Понарошку.

Я сама не заметила, как заснула.

Сны снятся до неприличия ужасные, и все, как один, с участием Багратова. Багратов и я, окончательно поплывшая от его наглых приставаний, сдавшаяся на волю охотнику. Жертва, которой очень нравятся эти игры, нравится быть побежденной хищником. Жесткий, но ласковый. От его заботы и жара бросает в дрожь. Хочется еще больше этих ощущений — невыносимо ярких, острых до болезненности во всем теле и безумно приятных. Он нависает сверху, наполняет меня жгучими толчками, а я совсем не могу противиться, умоляю его не останавливаться…

Сумасшедшие, жаркие фантазии! Зачем только позволила себе подумать о тиране, как о волнующем мужчине?! Кажется, он меня просто вогнал в транс своим поведением перед тем, как мы легли спать. Загипнотизировал, запрограммировал на сны со своим участием!

*** *** ***

Проснувшись, долго моргаю. За окном уже светает, на окне колышется тюль от ветра.

Окно открыто. Почему?! Кажется, когда мы ложились спать, оно было закрыто. По комнате гуляет прохлада, от которой колет кожу мурашками. Встаю, словно, не чувствуя своего тела. Еще больше хочется пить. Ищу взглядом графин с водой. Есть. Но уже другой… Другой? Кажется, стоял такой пузатенький графин, а сейчас высокий и граненый, как стаканы. Что за чертовщина? Может быть, Багратов принес? Наверное, так и есть, пока я спала.