– Ну так что? – спросил чародей. – Вы согласны?

Я взвесила все «за» и «против». В «за» был недовес! Кем лучше быть? Богатой дамой с ожогами или бедной красавицей? Я решила, что лучше быть богатой дамой.

– Я вынуждена отказаться, – произнесла я, видя, как чародей вцепился в меня, словно клещ. Видимо, он уже раскатал манну, что я стану его бюджетообразующим предприятием на долгие-долгие годы. А тут такой облом.

– Но вам же еще замуж выходить! – давил чародей на больную мозоль всех девиц.

– Давай так, – улыбнулась я, не чувствуя при этом боли. – Если меня не любят, то не любят любой. Красивой, умной, хозяйственной, как мыло, разодетой в бриллианты, богатой и состоятельной. А если действительно любят, то… Полюбят и в платье служанки, без гроша за душой, с обременениями родственниками, семью детьми от разных мужей и сорока одной кошкой.

– Ну что сказать? – усмехнулась мачеха надменно и горделиво. – Браво!

Она даже символически похлопала.

– Подскажите, не бывает от пожара эффекта, чтобы… – очень заинтересованным голосом спросила мачеха у обескураженного чародея. Ее зеленые, злые глаза сузились. – Чтобы резко проснулись мозги там, где их отродясь не было?

Я смотрела на нее с удивлением, не веря в то, что она впервые меня похвалила.

– Нет, не бывает обычно? Жаль, что это первый случай, – вздохнула мачеха.

Чародей не ожидал таких познаний в психологии. Он был уверен, как, впрочем, и все вокруг, что единственной целью девицы является замужество. Без мужа она ноль без палочки, плюнуть и растереть, грустная и вечно злая старая дева. А путь к замужеству что? Правильно! Красота и приданое. А тут…

Было слышно, как трещит шаблон.

Так и хотелось крикнуть чародею вслед: «Шаблон зашейте, а потом приходите!».

– А я уж думала, что ты согласишься, – заметила мачеха, глядя на мое лицо. – Но пусть дракон полюбуется на свою работу…

Она промолчала, словно что-то знала или о чем-то догадывалась.

– Нам пора, – произнесла мачеха, поправляя вуаль. – Карета уже подана. Я поеду с тобой. Сарра!

На крик прибежала служанка.

– Спроси у моего сына, едет ли он с нами? – произнесла мачеха. Голос у нее был низковат, а интонации у нее были как у роковой женщины.

Служанка побежала спрашивать, а мачеха расправила розы у меня на корсете.

Поведение генерала расковыряло во мне дремлющее зло. И немного ковырнуло смертельную обиду.

Я шла в платье, приподнимая подол, чтобы не оступиться. И не добавить к ожогам парочку переломов.

Карета стояла возле ступеней. Слуга помогал мачехе забраться внутрь. Расправив юбку, она присела на сидение, а к нам бежала Сарра.

– Госпожа! Ваш сын заперся в комнате. Он сказал, что очень занят. И… – запиналась служанка.

– Ну что ж, – кивнула мачеха. – Поедем без него. Время!

Дверцу кареты захлопнули, а сама карета тронулась и покатилась по дорожке. Потом она выехала на колею, ведущую сразу в трех направлениях. Свернув направо, карета стала набирать скорость. Я чувствовала, как подпрыгиваю на сидении, как колеса отбивают дорогу.

Мачеха молчала. Она о чем-то думала. Ее лицо вдруг озарила зловещая улыбка, а потом она скривилась, от чего стала выглядеть еще старше.

– Вы что-то знаете про генерала еще? – спросила я, глядя на нелепое старое платье.

Она посмотрела на меня, а потом усмехнулась.

– Слухи, просто слухи, – заметила мачеха. – А я, понимаешь ли, слухи не распространяю. Я их создаю.

Я выдохнула. Меня в замке еще какой-то сюрприз ждет. И вот сейчас, когда мы сворачивали, а меня качнуло в сторону, я прикидывала, хватит ли мне здоровьица на эти слухи.

– Какая ирония, – усмехнулась мачеха. – Ты хотела выйти замуж за владельца Элизиан Гардена. Или, как нынче его называют, Кроузхолла. И ты за него выходишь… Только владелец поменялся. И название поместья. Но это мелочи.