Не прельщают их ногайские фифы.
Архирусичи и древние укры
Выясняют, кто враги, а кто братья?
То по матери пошлют на три буквы,
То до придыха сжимают в объятья.
Вот такая хрень приснилась под утро,
Хучь и дымки выпил вроде немного.
Но недаром же сказал кто-то мудрый:
Сновидения – посылка от Бога.
И гадаю я теперь – непонятно,
Ну на кой мне эти древние мифы?
Но одно лишь утешает – приятна
Персиянская княжна, что без лифа.
Страшная сказка
Мне вчера рассказали предание,
Аж сводило от ужаса челюсти.
Это было… в какой Трансильвании?
В Подмосковье, на станции Черусти.
Где кукушка не пела, а плакала,
Где кузнечиха скорбно пиликала,
Жил вампир. Не спешите, не Дракула,
Рыжекудрый Мыкола Дурыкула.
Был покойник, дери его курица,
В жажде крови сравним лишь с Усамою.
Девки выйти боялись на улицу,
Особливо в деньки эти самые.
Не пускали детишек родители
На учёбу, да хрен с ней, со школою.
Жить безграмотным много пользительней,
Чем погибнуть от встречи с Мыколою.
Посылали дружинников с кольями
И ментов с казаками потешными.
Те вертались обратно довольными
И хрустели купюрами грешными.
Не тревожилась администрация,
Шиковала в дарёных бессмертиях.
Ведь не зря всё начальство на станции
Кровопийцами слыло в столетиях.
Прикатила на станцию Черусти
Дева юная ночкой глубокою.
Всё при ней – аппетитные прелести
И чарующий взгляд с поволокою.
Отказав и таксисту, и частнику,
И не выказав тени смятения,
Незнакомка пошла по брусчатнику
В бесфонарное улиц сплетение.
Полнолуние, псы воют истово,
Поселковые бродят разбойники,
Чьи-то тени мелькают таинственно
Козодои кричат о покойнике.
На аллее, где ели разлаписты,
Вдруг повеяло тленом и холодом,
То вампир шёл на поиски трапезы,
Подгоняемый жаждой и голодом.
Деву за руку зло, не по-доброму
Ухватил, но попался на «мельницу».
И осиновый кол между рёбрами.
Всё, лежит вурдалак, не шевелится.
– Крови жаждал? А выкуси накося! —
Подоспела толпа восхищённая.
Свой парик дева сбросила за косу,
А под ним, братцы, личной персоною
Президент! Избавитель! Ой, Господи!
Здесь, у нас? Все застыли в прострации.
Ну а он обещал, что по осени
Доберётся до администрации.
Так что есть прецедент, православные,
Чувство радости есть, любо-дорого,
Что отец-президент, это главное,
Нам защитою будет от ворога.
Супермен
Я надену ярко-синее трико,
Красный плащ и цвета вишни труселя,
Разбегусь и взмою в небо высоко,
Где-то там внизу останется земля.
Я не Бэтмен, я не Карлсон, не Икар,
Не Беляевым воспетый Ариэль
И не тот, который… в общем Суперстар,
И не древний джинн, туды его в качель!
Я не гоголевский чёрт, не Питер Пэн,
Я не ангел, как поётся, я не бес.
Нет, ребята, я – обычный Супермен,
Если это вызывает интерес.
У меня по жизни миссия проста,
Я себе на плечи сам её взвалил:
Озирать с небес окрестные места,
Всем на помощь приходить по мере сил.
Если драка замутилась вдалеке,
Бесполезно обращаться к нарсудам,
Я – кулак вперёд, да с облака в пике,
И обидчиков с разгона по мордам.
И не нужно благодарности взамен,
Спрячьте водку, уберите деньги прочь!
Вообще я – очень скромный Супермен,
Мне по кайфу просто так в беде помочь.
Коль случайно в рыло врежу не тому
(Ну бывает же подобная фигня),
На форсаже в поднебесье поднажму,
И вы хрена-с-два догоните меня.
Творец и Адам
– Зачем ты Еве сделал очи
Прекрасней звёзд, скажи, Творец?
– В тебе причина, между прочим.
Чтоб ты любил её, глупец!
– Зачем ей волос дал кудрявый,
Что укрывает гибкий стан?
– Тебе потрафил. Боже правый!
Чтоб ты любил её, болван!
– Она стройна, высокогруда,
Приятна взгляду тут и там.
Зачем? – О, чёрт! Какой зануда!
Чтоб ты любил её, Адам!
– А почему, скажи на милость,
Ума не дал ни капли ей?
– Чтобы она в тебя влюбилась.