Сначала я еще пытаюсь уследить за текстом и пояснениями. Потом мозг говорит: «С меня хватит!» И велит рисовать, рисовать, потому что иначе уснет. С завучем еще не закончено. Подружка глядит через плечо и хихикает.

Учительница на кого-то повышает голос. Я невольно отвлекаюсь и гляжу по сторонам.

И тут вижу кольцо.

Ешкин кот, кольцо! И, похоже, серебряное. Оно лежит под первым стулом среднего ряда – прямо под ногами ничего не подозревающей одноклассницы.

Да черт! Вот это удача! Стоп. Не делать резких движений. Его пока никто не заметил. А если заметят? Долежит ли до звонка? Блестит. Это плохо.

Я незаметно смотрю на каждого. Нет, никто не обратил внимания. Никто? А это что за косой взгляд?! Девочка с первого ряда чуть возится и наклоняет голову! Вот зараза.

Теперь у меня появляется конкурент. И эта нахалка сидит ближе, чем я! Вот в кои-то веки стоит найти действительно ценную штуку – и на тебе!

Английского больше не существует. Мир замер. Время замедлилось. Только кольцо, я и эта девочка. Я вижу, как она поджимает губы и оглядывается по сторонам. Тоже разведывает обстановку.

В голове рождаются стратегии. Думай, мозг! Проснись уже! До звонка – три минуты.

– Можно выйти? – невинный голосок с первого ряда.

– Soon the lesson will end.

– А?

Сиди уже, дура! Сказано же – скоро валим.

Две минуты. Взгляд вправо. Вот чео-о-орт!!! Соседка нагло смотрит на пол под первым стулом. Да чтоб тебя! Ну, тебе-то уж не отломится, только через мой труп.

Одна минута.

Шепот сзади.

– А че это там? Кольцо вроде.

Мальчишки. Не конкуренты. Хотя…

Звонок вот-вот! Она опередит меня, вот уже вся подтянулась…

Я с силой толкаю на пол пенал. Все вздрагивают. Карандаши и ручки разлетаются в стороны. «Я помогу!» – знакомый нежный голосок… Ага, счас! Я уже лечу головой под стул – к заветной цели, к призу, к мечте…

Вот она – секунда торжества. Неуловимое движение, и кольцо (оно оказалось не серебряным, простым – ну да бог с ним!) ловко опоясывает палец. Над головой, будоража наадреналиненные нервы, гремит звонок с урока – призыв к свободе и заслуженному отдыху.

В раздевалку я врываюсь ликующим победителем. В углу обиженно возится моя недавняя соперница.

– Я вообще-то первая увидела, – никчемная звуковая волна впустую сотрясает воздух.

Я не удостаиваю одноклассницу ответом.

– Хотя… думала, оно серебряное. А оно ведь…

Я оборачиваюсь. Не головой – всем корпусом. И она замолкает. Правильно делает, хоть что-то соображает!

Эту девочку не любили. Она была отдельно от всех – тихая, нелюдимая, молчаливая. И вся серая. Серыми были ее глаза. И волосы были самого мышиного оттенка. Сероватой, несвежей была кожа. И сама она была похожа на картофелину из сырого погреба, на норную мышь, на высохшую прошлогоднюю траву. Она сидела позади всех и никогда ничего не говорила. И непонятно было – глупа она или умна. Никакая. Тень. Призрак. Когда она представилась в классе, ее смешное редкое имя прозвучало так, будто кто-то прошептал его в сырую огородную землю. Глухо и скованно – Тучка Ульяна.

Сапоги были новые – красные, с дутым верхом, в общем, вполне приличные, – по крайней мере, с утра было так. А ближе к вечеру, когда я последней спустилась в раздевалку, их было не узнать. В углу стояли какие-то облупленные грязнухи. Как же так? И только натянув сапог на ногу, я сообразила: сапоги не мои. И кто эта сволочь?! Мои, новые, надела, а эти мне подсунула! Да еще и велики!

Я села на лавку и стала прикидывать, что лучше: побороть неприязнь и отправиться домой в чужих обносках или по-быстрому добежать в туфлях. Лучше второе. И в магазины можно забегать греться. А взбучка дома ожидает в любом случае.