Я снова чувствую его вкус! Ощущаю те самые ласки, как он задевает мой язык, проталкивается глубже, заставляет дышать его дыханием. Жадно. С упоением. Он действует на меня, как отменный дурман.

Громов беспорядочно скользит руками по моему телу, задирает рубашку пижамы и поглаживает живот, спускается ниже к резинке на штанишках, стягивает их вниз.

— Я хочу тебя Фортуна. Прямо сейчас.

И снова целует. Неистово и жадно, ударяя зубами.

Мне душно. Я не в силах заглушить свои стоны. Мне страшно и хорошо одновременно. Рядом с Громовым по-другому не получается. Прогибаюсь под ним, обнимаю его. В комнате тихо, но… бурчание в моем животе предательски громкое.

Мужчина тактично делает вид, будто не слышит, но после второго акта все же останавливается.

— Скрутило?

— Боже… — Стыдливо прикрываю ладонями лицо. — Нет!

— Голодная?

— Я шла в буфет…

— Дурная баба.

Громов усмехается и, оттолкнувшись от постели, садится на ее край. Наклоняется, поднимает рубашку с пола. Мужчина раскалил меня и просто отпустил. Наверное, это к лучшему.

Запускаю пальцы себе в волосы, почесываю кожу головы. До сих пор немного трясет, однако, я встаю на ноги. Молча. Искоса наблюдая, как Громов застегивает рубашку, выхожу из номера. В коридоре тяжело дышу и словно трезвею. Запахнув кардиган на груди, быстро шагаю к лестнице. Подальше от Артёма.

На первом этаже гостиницы сворачиваю в буфет. С витринами столовскими и пластиковыми столиками. Еще час до закрытия и все места практически заняты. Из колонок играет музыка. В воздухе витает запах алкоголя. Я подхожу к стеклянной витрине, нащупываю в кармашке скромные сбережения. Не то чтобы бедствовала, просто каждая копейка расписана на определенные расходы.

— Салат из капусты и хлеб, — делаю заказ.

Грузная женщина в белом колпачке подает мне маленькую фарфоровую тарелочку на подносе. Приборы беру сама. Вздрагиваю, когда на мое плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь. Морщусь от вони перегара.

— Девушка, а вы одна? Можно пригласить вас на танец? — пристает ко мне на вид нечистый мужчина.

Я в удивлении открываю рот и перевожу взгляд в сторону, замечая подоспевшего Артёма.

— Нет, она не одна. Пошел отсюда на хуй.

Громов одним движением отпихивает кавалера и тот чуть не валится с ног.

— Артём, как грубо, — я укоризненно качаю головой.

— Что?— он не чувствует раскаянья и всерьез недоумевает.

Громов разворачивается и уверенно идет к свободному столику. Я с подносиком плетусь следом. Мы усаживаемся друг напротив друга, и мужчина с нескрываемой иронией критикует мой поздний ужин.

— Я на правильном питании. За фигурой слежу.

Вру.

Поддеваю вилкой капусту. И сейчас, мне кажется, будто ничего вкуснее в жизни не ела. Громов откидывается на спинку стула и смотрит на продавца у раздачи.

— Женщина, принеси нам «короночку» из всей вашей стряпни!

Сжимаю в кулаке вилку и шиплю:

— Здесь самообслуживание.

— Да? Не знал. Она уже тащит.

Женщина в белом колпачке семенит по плитке на полу и уже через минуту оказывается рядом с нами. Ставит на столик большую тарелку с красной запеченной рыбой и овощами, суп-пюре, целую гору сахарных плюшек. Мой рот моментально наполняется слюной. Громов достает из пиджака купюру и говорит, что сдачу “мадам может оставить себе за суету”. Пододвигает тарелку с рыбой мне ближе.

— А ты?

— Я здесь жрать не буду.

А я буду. Уплетаю рыбу, а Громов терпеливо ждет. Я кушаю быстро, поэтому ужин занимает не больше десяти минут.

— Наелась?

— Да, спасибо.

Громов складывает руки на стол и скрепляет пальцы в замок. Я снова вижу его каменное выражение лица. Напрягаюсь от пристального взгляда.