Через пару месяцев Женя начала напоминать сомнамбулу – женщина с оплывшими глазами, немытыми волосами. Конечно, без макияжа. Какое там! Не до себя. За ночь малыш просыпался по 8—10 раз, кушал, кричал. Недолгое забытьё – снова крик.

Практически сразу ночные бдения и успокоение этих ужасных, изматывающих всех криков стали Жениной обязанностью, а её муж уверенно переселился в кабинет.

– Сергей, ну, пожалуйста, покачай его, мне безумно хочется поспать, – умоляла Женя, дойдя до отчаяния.

– Мне на работу завтра, статью отвозить. Выспаться нужно. Не высплюсь, как работать буду? Кто-то же должен зарабатывать. Между прочим, для вас! – парировал Сергей.

Сил спорить у неё не было. Да и в чём-то муж был прав – он ведь работал, семья жила на его заработки.

Женю очень волновало здоровье сыночка. Когда к крикам прибавилась новая напасть – запоры, мальчика направили на комплексное обследование и установили диагноз с перспективой на операцию, если не перерастёт эту беду. У Богдана постоянно болел животик – он сучил ножками и кричал, кричал, кричал…

Врач разводила руками:

– Ну что я вам скажу. Терпите, может, перерастёт.

Женя плакала и ждала, когда же он перерастёт, время от времени истерила не хуже собственного ребёнка. Иногда ей казалось, что в конкурсе на самую высокую ноту визга первый приз явно достался бы ей. Заработала, несомненно.

– Подержи его чуточку, пожалуйста, Серёж, я так вымоталась, – взывала она к мужу.

– Я с работы пришёл, а ты дома была. Могу я отдохнуть или должен нянькой работать? – привычно отрезал супруг. – У меня вторая глава по плану.

Время шло, усталость накапливалась. Раздражение на мужа всё росло, начались неизбежные в их ситуации ссоры.

Сергей требовал, чтобы Женя бросалась к нему по первому зову, содержала квартиру в идеальном порядке, готовила вкусно и разнообразно, составляла компанию, когда он нуждался в общении, – пресловутое заблуждение мужчин о том, что ведь «жена дома сидит». Раз так, то должна обеспечить мужу комфортное существование.

А Женя разрывалась меж двух огней: требованиями супруга и криками ребёнка. И безумным желанием поспать или поесть спокойно. Ещё лучше – поесть и поспать после этого так, чтобы не прислушиваться сквозь сон, ежесекундно контролируя, плачет или нет сын, отключиться от всего и отдохнуть.

Женя отчаянно скучала по работе. Скучала и удивлялась сама себе – до декрета её утомляли рутинные однообразные дни офисного сотрудника, раздражал склочный коллектив.

А сейчас ей безумно хотелось скинуть засаленный халат с дырками на груди – стандартный наряд кормящей мамы, облачиться в приличную одежду и побыть там, среди людей. Ах да, ещё налить кофе в свою любимую чашку с кривой коричневой надписью: «Каппучино», проверить почту в компьютере, составить таблицы данных для шефа. Так, чтобы на время отстраниться от криков, от постоянного заглядывания в памперсы и от равнодушия мужа.

В четыре месяца педиатр посоветовала вводить прикорм. Но кроме груди ребёнок ничего не признавал, больной желудок отказывался работать. У Жени не получалось впихнуть ему даже ложку воды. Какой уж там прикорм!

Врач ругала, заставляла выпаивать ребёнка укропной водой.

– Его пучит от того, что молоко у тебя жирное, – как-то выдала она новую версию. – Нужно разбавлять.

– Как оно может быть жирным, если я только пью пустой чай, мне даже покушать некогда. И молоко синее, посмотрите, – недоумевала Женя. – Ему, наверное, больно, когда пища проходит через желудок.

– Пои его водой побольше и прикармливай, ему в любом случае предстоит научиться жить с таким желудком, – настаивала врач, с видом знатока поправляя очки.