– Максим, – наконец, выдавил я. – Извините, забыл представиться.

– Рада знакомству, – учтиво кивнула она. – Я расскажу вам больше о нашей вере, когда вы придете в нашу церковь, тут не место для таких разговоров, да и не время. Но, если вам так будет угодно, мы с радостью примем вас как гостя даже во время субботней службы.

– Буду признателен, – произнес я, поднимаясь на ноги. – Я подумаю над вашим предложением, но сейчас мне нужно идти.

– Не стоит нас бояться, молодой человек, – Дария легонько покачала головой. – Я знаю, что вы ищете ответы. Я вижу, что вам требуется помощь с той ужасной ношей, что тяготит вас и тянет на дно.

Последние ее слова заставили меня замереть. Сердце мое содрогнулось, а к горлу подкатила тошнота. Как? Откуда она узнала?

– Что? Как вы узнали? – прохрипел я.

– Я чувствую ту страшную ношу, что вы несете в себе. Эта тьма медленно разрастается и убивает вас, словно смертельная болезнь и рано или поздно утянет вас в пучину ада. Но выход есть, главное – признаться себе и перестать убегать, приняв помощь. Нечто свыше привело вас к нашему храму. Нет сомнений в том, что это была Ее воля, воля Матери!

– Мать Дария, – прервал я ее, отворачиваясь, – до следующей встречи.

– Ждите алый закат! – воскликнула она. – Это будет предвестник конца!

На этот раз я оцепенел от ужаса. Алый закат. Я уже и думать забыл о том жутком звонке среди ночи, который вырвал меня из объятий кошмарного сна. Но голос, сообщивший мне об алом закате, принадлежал мужчине. Я попытался успокоить себя тем, что звонившим, возможно, был кто-то из ее последователей, обзванивавших людей прямо среди ночи, чтобы привлечь внимание к своей вере. Вот только одно не укладывалось в моей голове – как бы они узнали мой номер, если я до сих пор не поменял материковую сим-карту в своем телефоне?

– До свидания, – только и смог выдавить из себя я, после чего поспешил уйти прочь.

– У нас вы найдете помощь, молодой человек! Помните об этом! – говорила она мне вслед, но я больше не оборачивался.

Остаток дня прошел в полном смятении. Я пил успокоительные таблетки и всеми силами пытался отвлечься, но тщетно. Я жалел, что не ушел тогда, пока еще не стало поздно, журил себя за то, что поздоровался с ней, обратив на себя ее внимание. Внезапно, ближе к вечеру, я поймал себя на том, что то и дело выглядываю в кухонное окно, обращая свой взор на заходящее солнце. Меня одолела паранойя, я понял, что, каждый раз оглядываясь на окно, я боюсь увидеть за ним алый закат. Но небо было нежно-оранжевым, чему я, к слову, несказанно радовался. Уж не знаю, как бы я уснул, если бы ближе к заходу солнца мне не позвонила Мила.

– Алло, Максим, – прозвучал ее голос в трубке, подействовавший на меня лучше всякого успокоительного. – Твое предложение погулять еще в силе?

– Да, конечно! Прямо сейчас? – ответил я, с облегчением выдыхая из груди воздух.

– Вот, скажи мне честно – тебе больше нечем занять свою голову? – журила меня Мила, пока мы шли по пустынной ночной улице, освещаемой лишь желтым светом фонарей. – Придумал тоже – слушать сумасшедшую старуху!

– Да, Мила, ты права, но… – я осекся, не зная, стоит ли рассказывать про тот ночной звонок и жуткое совпадение во время разговора с Дарией.

– Что «но»?

– Да нет, не важно, – съехал я с темы. – Правильно говоришь – не нужно на этом заморачиваться. Это просто сумасшедшая старуха, не более. Я просто стал слишком беспокойным из-за аварии.

Внезапно Мила остановилась, следом за ней остановился и я. Она повернулась ко мне, заглянула в мои глаза, и столь же неожиданно обняла меня.