- Где пленные?

   - Тут рядом в гараже двое, остальные в соседнем доме, там погреб больше. Ждем Складникова и Вязунца для допроса. Эти двое не хотят говорить и, похоже, они из их командиров.

   - Не хотят, говоришь, - Михаил, видимо, принял для себя какое-то решение и встал.

   - Может, не надо, Михаил? - Войтович отшатнулся, в него уперся ствол поднятого пистолета.

   - Сидеть всем здесь, я понятно выражаюсь? - Бойкич осмотрел находящихся рядом людей, а потом быстро вышел из дома. Возле гаража стояли два ополченца, он отстранил обоих и вошел в небольшое здание.

    В полутемном помещении он поначалу остановился, подождал, пока глаза не привыкнут к полумраку. Возле дальней стенки сидели двое: один худощавый в армейской цифровом камуфляже, второй высокий и здоровый, одет в «горку». У обеих руки и ноги были связаны пластиковыми лентами.

   - Ну что, молчуны, ответить на пару вопросов, не желаете ли? - после долгого молчания спросил охрипшим голосом Бойкич.

   - Отсоси, чмо вонючее! - грубо ответить здоровяк.

   -Вот как? Тебя, значит, не учили родители хорошим манерам? Ну мы это сейчас быстро исправим.

    Михаил подозрительно посмотрел на белобрысую голову грубияна, потом достал нож и порезал куртку на его плече. Там была такая же татуировка, как и у той пары с тропинки. От него также не ускользнуло то обстоятельство, что здоровяк дернулся при виде мелькнувшего рядом с лицом ножа.

   - Значит, ты сраный нацик. Бандеровец или змагарь? И у меня теперь совершенно развязаны руки, - последние слова Михаил буквально прорычал. От этого рыка белобрысый еще раз непроизвольно дернулся. Бойкич быстрым движениям разрезал ленту на руках пленного, потом поднял прихваченный с собой топорик, схватил правую руку белобрысого, положил её на деревянный чурбан и резким движением отрубил ему несколько пальцев. Из обрубков фонтаном хлынула кровь. Здоровяк, истошно крича, схватил правую кисть левой рукой и попытался зажать рану.

   - Ты еще не знаешь, кто я такой, падла! Я твоя боль и мучение! Я твой ночной кошмар и ужас! Я твоя медленная и мучительная смерть! - звериный рык ушедшего будто в транс атамана сотряс маленькое помещение. Входная дверь резко распахнулась, и внутрь ввалились часовые. Один из них совсем молодой парень потрясенно оглядел окровавленного пленного блондина и только смог выдавить из себя, слегка заикаясь

   - Вы что, товарищ командир? Это зачем вы так?

   - Выйди отсюда, молокосос, не мешай людям работать! - его старший товарищ, усатый мужик в возрасте взял его за плечи. – Ну а ты думал война — это только стрелялки и прыгалки? Не видишь, допрос идет.

   Когда они вышли, уже малость пришедший в себя Бойкич уставился немигающим взглядом на белобрысого нациста.

   - Говори быстро, кто вы и откуда, и зачем убиваете моих детей?

   - Я никого не убавил! Это они меня заставляли! - истошно завопил пленный и быстро затараторил. - Мы с Подмосковья, когда Армагеддон прошелся по Москве, наша команда была на тренировочных сборах. На базе у генерала, он нас курировал! Наш группенфюрер предложил тому создать новое арийское общество. Я не знаю всех их замуток, я просто всегда был за белую расу! Мы не хотели никого убивать! Брать в свою общину только добровольцев, но люди генерала заставили ловить всех подряд, - блондин буквально плакал от боли, затравленно озираясь. Его голос хрипел. - Этой весной нам приказали готовиться к дальнему рейду, потом повезли сюда. Не убивайте меня, пожалуйста! Я только выполнял приказы! Я не хотел.... Сделайте мне, прошу вас, перевязку, мне плохо…я еще пригожусь… Я не хотел!