– К вам придут. – Он улыбнулся ей штатно, такой же сухой улыбкой, какой улыбался всем, развернулся и вышел из дома, как будто ничего не случилось, как будто никто не похищал детей.

– Кстати, – обернулся сержант, уходя, – вам психолог не нужен?

– Что? – не поняла Аманда.

– Психолог…

– Не нужен мне психолог! – закипала Аманда Линч. – Мне нужно найти мою дочь! – понизила она голос.

– Это хорошо, что не нужен, сейчас с ними беда.

– Почему?

– Сейчас многим нужен психолог. – Он помялся на месте, ещё раз взглянул на дом и вздохнул. – В общем, если вас не будет дома, дверь и подвал ребята сами откроют.

– А когда вы начнёте искать?

– Работа идёт, – кивнул он ей и сел в свой полицейский «Форд».

Полицейские пришли лишь к обеду следующего дня. Она оборвала все телефоны, и только когда позвонила директору школы, а тот созвонился с ними, полиция добралась до неё.

Аманда сжимала кулон в руке, пока люди в форме осматривали дом. Цепочка не сорвана, застёжка была исправна. Почему так потемнело серебро…

Мысли путались, обгоняя друг друга, запинались и вновь поднимались, выстраиваясь в хоровод, гудящий и шумный, сводящий её с ума. Это всё какой-то кошмар, временное безумие, чья-то ужасная шутка, но не реальность. Нет! Реальность такой быть не могла.

– Никаких следов похищения нет, – сказал один полицейский, спускаясь к ней со второго этажа.

– Я нашла цепочку, – вдруг сказала она.

– Что, простите? – Он подошёл к ней.

Аманда не понимала, почему не сказала об этом раньше, будто эта память о её маленькой Эби должна была принадлежать только ей. Она протянула цепочку полицейскому.

– Я нашла её на окне, она лежала на подоконнике с улицы.

– Ваша дочь могла снять её сама? – посмотрел он недоверчиво на Аманду.

– Она никогда её не снимала. Только вот…

– Только вот что?

Неужели он думает, что она сама сняла эту цепочку с Эби, неужели он думает…

– Мэм, вы хотели что-то сказать.

– Серебро, – сказала она, – серебро темнее, чем было, и, кажется, проба чуть стерлась.

Он перевернул кулон в руке.

– Дети неаккуратны с вещами, серебро темнеет быстро, а что проба потёрлась, так это пока ни о чём не говорит. Когда вы в последний раз разглядывали цепочку ребёнка? Может, состояние и было таким?

– Может, и было, – согласилась Аманда. Она и правда за ним не следила.

Полицейский осмотрел предмет ещё раз, порылся у себя в куртке, достал небольшой пакет и опустил кулон с цепочкой в него.

– Скажите, какие у вас были отношения с дочерью? – посмотрел он на неё, положив пакет с вещдоком в карман.

– Хорошие, – не поняла вопроса Аманда.

– Девочка не могла сбежать? Или что-то в этом роде?

– У нас хорошие отношения, – повторила она.

– А где отец ребёнка?

– Он погиб.

– Давно?

– Три года назад, он был в экспедиции.

– А, – с пониманием кивнул полицейский. – Мне очень жаль…

Вдруг его рация зашипела.

Непонятный голос сквозь шуршащий шум назвал какой-то адрес.

– Нашли? – замерла в ожидании Аманда.

Офицер показал жестом, что это не про неё, и поспешил уйти.

Аманда припала к окну: он и ещё один полицейский, что всё это время осматривал двор, подходили к дому Виктора Флетчера.

Какое-то время всё было тихо, но через пять минут тишина небольшого города прервалась звуком сирен. «Скорая» встала у дома Аманды, припарковавшись возле полицейской машины.

– Миссис Флетчер? – спросил водитель.

– Флетчеры там, – указала она.

Водитель ещё раз взглянул на полицейский седан и, вывернув руль влево, вернулся на проезжую часть.

Из дома Флетчеров на носилках вывезли Кэтрин. По виду она была без сознания. С мистером Флетчером говорил полицейский, потом он перекинулся словом с фельдшером и зашёл в «Скорую» сам.