– Я прошу прощения, сколько вам лет? – заёрзал на месте хирург.

– Мне? – не понял профессор.

– Да, вам.

– Пожалуйста, давайте не переходить на личности, – встрял ведущий.

– Мне шестьдесят пять.

– А выглядите вы на все восемьдесят.

– Я не для того сюда пришел, чтобы меня оскорбляли…

– Меня, знаете ли, тоже здесь никто не держит, если нужно, я могу и уйти, – встал с места хирург с одутловатым лицом.

– Итак, господа, мы уходим на рекламу.

Наверху что-то упало.

Звук был похож на упавший стакан. Это из ванной Кейт.

– Все хорошо, дорогая?

Виктор выключил телевизор и пошёл к лестнице, ведущей наверх. Не успел он дойти до последней ступени, как увидел за приоткрытой дверью ванной комнаты жену, лежащую на полу.

– Кэтрин!

Он кинулся к ней. Вся спина и сорочка были в крови – она упала прямо на стекла от разбившегося стакана.

– Кэтрин! – Виктор похлопал её по щекам, пощупал пульс. – Дорогая!

«Скорая» ехала долго. Так же долго, как и шло это чёртово время на бездушных настенных часах. Ему казалось, он не чувствовал пульса, потом казалось, будто он появился, но тут же снова пропал.

Когда врачи наконец добрались, им оставалось лишь констатировать смерть.

Что стало причиной, ему не сказали.

– Это не так просто, мистер Флетчер, – смотрел на него доктор, – нам требуется время. Ваша жена не жаловалась на самочувствие в последние дни, может, недели?

«Что он должен ему сказать? – думал Виктор. – Жаловалась. Вот только он не обратился никуда. Да и какая теперь уже разница…»

– Нет, – соврал он и раскраснелся от стыда.

– Хорошо, – кивнул врач, – мы сообщим вам о результатах экспертизы завтра.

Но завтра ему сообщили, что Кэтрин умерла от воспалительного процесса. Чем он был вызван, ему не сказали. Какой-то бактерией, как и многие другие болезни – вот и всё, что ему удалось разузнать.

На следующий день к нему пришли люди в костюмах. Их было двое, из местного департамента. Они выразили сочувствие и попросили осмотреть дом. Якобы есть подозрение, что Кэтрин отравили.

Люди в костюмах пробыли в её комнате более часа, они что-то искали и переворошили там всё.

– Что-то нашли? – спросил их Виктор Флетчер, когда те выходили из дома.

– Всё в порядке, – сухо сказали они. – Ах да, тело вашей жены мы вам пока не отдадим.

– Эпидемия? – лишь спросил он.

– Всего доброго, мистер Флетчер.

Слух о случившемся уже разнёсся по городу. У дома Аманды стоял полицейский седан и привлекал к себе любопытные взгляды.

– Значит, вы считаете, что вашу дочь похитили? – переспросил её человек в форме.

– Я лишь знаю, что моя дочь не могла сбежать сама, – задыхалась Аманда.

Ей казалось, она это уже говорила, ей казалось, они заставляют её снова и снова повторять элементарные вещи, лишь бы не начинать ничего. Они всё записывали в свой блокнот, всё кивали и переглядывались, всё так же стоя на месте уже почти час. Ей уже стало казаться, что они и не полицейские вовсе, а сообщники похитителя. Невозможно же так долго не делать совсем ничего.

– Может, вы сделаете хоть что-то? – посмотрела на них Аманда.

– Конечно, – кивнул полицейский, – надо обыскать дом.

– Чей? – не поняла она.

– Ваш дом. И подвал, пожалуйста, – он протянул руку. – У вас есть ключи от подвала?

Полицейский всё так же не двигался с места, даже с ключами в руках. Он записывал данные Аманды, потом ребёнка и даже её погибшего мужа.

– А это зачем? – спросила она.

– Для дела. Всё нужно для дела, – даже не посмотрел он на неё.

– Ну, – не выдержала наконец Аманда, – вы обыщете дом?

– Я не по этой части…

– А кто, кто – по этой?!

– К вам придут. – Он улыбнулся ей штатно, такой же сухой улыбкой, какой улыбался всем, развернулся и вышел из дома, как будто ничего не случилось, как будто никто не похищал детей.