Она переключала каналы, надеясь опять найти Эби, но не могла.

Слёзы душили горло, Аманда вдохнула больничный воздух, спустила ноги с кровати и пошла, шатаясь, к двери. Ей надо было им сообщить, ей надо было узнать, куда они её привезут.

В коридоре по-прежнему тихо, только редко слышны чьи-то шаги. У стойки регистрации – полная женщина с копной кучерявых волос. Она что-то пишет в журнале, она что-то…

Аманда вздрогнула. Там, на улице – пронзительный вой сирен «Скорых».

Это её Эбигейл!

Она подбежала к окну, но пол под ней покачнулся, цветок, что стоял у стены, вдруг упал – или это она его уронила… Рядом крик медсестры и чьи-то шаги.

– Миссис Линч, вам нельзя вставать.

Медсестра двоилась в глазах, как и эти больничные стены, как и цветок на полу.

– Пожалуйста, успокойтесь.

– Это моя дочь, – шептала Аманда, – моя Эбигейл!

– О чем вы, милая, здесь никого нет, – поднимала её медсестра.

– Нет, – Аманда пыталась отдышаться, держась за плечо медсестры, – вы не понимаете, мне не надо в палату, мне надо в приёмный покой!

– Всё будет хорошо, не волнуйтесь.

– Мне надо идти!

Сирены слышались чётче, они были всё ближе и ближе, почти здесь.

– Пройдёмте в палату, Аманда, – большая и сильная женщина в белом халате почти волокла её на себе.

– Это кого привезли? – оглядывалась Аманда.

– Мы пока что не знаем, я же здесь, а не там.

– Та девушка, в том лесу, мне кажется, я ее знаю…

Медсестра остановилась на пару секунд.

– О чём вы, милая? Какая девушка?

– Та девушка из новостей, вы смотрели новости?

– Нет, я на работе. Мне некогда их смотреть, отчёты и записи, журналы и снова отчёты. – Медсестра держала её, не отпуская.

Аманда слышала, как хлопнула входная тяжёлая дверь, как каталка дребезжала колёсами по полу, а потом скрылась вдали коридоров, за какими-то другими дверьми.

– Что там? – указала она в то крыло.

– Отделение интенсивной терапии, – медсестра открыла дверь в палату.

Вот и весь её путь, что Аманда сумела пройти – до регистрации и обратно. Ей хотелось рыдать от обиды, но даже на это у неё не было сил.

Скрип больничной кровати, мягкость одеяла.

Её уложили в постель и что-то вкололи в плечо.

Было полпервого ночи, когда она вновь очнулась.

Все в отделении спали. Только медсёстры, как призраки замка, расхаживали меж стен. Аманда ступала бесшумно, проходя мимо палат. Ей нужно было дойти до конца, а потом завернуть направо. Она изучила план пожарной эвакуации, что висел возле её двери.

Отделение интенсивной терапии находилось в самом конце. Она проходила мимо каждой палаты и от каждого звука приборов, доносившегося из-за дверей, вздрагивала и замирала.

– Миссис Линч, – услышала она за спиной и обернулась.

Перед ней стоял сержант.

– Куда-то идёте?

– А, это вы… Нашли? – взглянула она на него безо всякой надежды.

– Нет, ещё нет, но уверяю вас, её ищут.

Она посмотрела в окно, всё та же непроглядная темень.

– А зачем вы пришли сюда в ночь?

– Я здесь по делу. – Тадовски поглаживал подбородок, заросший неровной щетиной, и смотрел на неё. – У нас ещё одно самоубийство. Жду заключения врача. А вы куда собрались?

Аманда смотрела в глаза сержанту. Можно ли ему доверять? Что он скажет, если узнает то, что знает она, что он подумает о ней, если ему сказать…

– Миссис Линч?

– Сегодня нашли девушку в лесу, – начала было Аманда, – я видела по новостям…

– Да, личность пока не установили. А вы знаете что-то?

Она снова вспомнила это лицо, исцарапанное, почти неживое, взрослое, но её…

– Аманда.

– Да, я… Мне кажется, я её знаю.

– Вы знаете, как её зовут? При себе у пострадавшей не было никаких документов.

– Я не уверена, – она помялась, будто решаясь, – но думаю, я её вспомню, если увижу опять.