Он улыбнулся и немного пригладил волосы, будто хотел показать, что разговор не несет угрозы, а наоборот, он хочет помочь.

– У нас в городе много работы для тех, кто умеет трудиться руками, – продолжил Алихан, указывая на стол, полный угощений. – Но она непростая. Здесь нужна не только сила, но и умение следить за делами, наладить связи с нужными людьми. Я помогаю дяде, и с каждым днем все больше понимаю, как важно уметь себя подать и уметь обращаться с деньгами.

Жаксылык сидел молча, стараясь не выдать своих мыслей. Всё это было для него новым и непривычным. Городская жизнь, как его представляли пастухи, казалась совсем иной, чем то, что он увидел в этом доме. Это был не просто поиск работы, а целый мир, в котором нужно было учиться быть кем-то большим.

– Я могу помочь тебе, – сказал Алихан, будто угадав его мысли. – Если хочешь, мы можем найти тебе место. Но за это надо заплатить, в городе такие правила. Хорошая работа, стоит хороших денег. Запомни, тут важно не только работать, а понять, как устроены люди и как заработать их доверие. Это не так просто.

Жаксылык внимательно посмотрел на него, прислушиваясь к каждому слову.

Жаксылык сидел на месте, не зная, что делать дальше. Странное чувство заполнило его: на одной чаше весов были все его мечты и надежды, а на другой – реальность, которая предстала перед ним в лице Алихана и этого богатого и уютного дома. Он почувствовал, как кумыс, залпом выпитый, горчит на языке. Всё, что казалось таким манящим в городе – удобство, богатство, благосостояние – теперь выглядело пустым и отстраненным.

Алихан, между тем, продолжал неспешно наливать пиво в бокал и легко беседовать с ним, будто это было чем-то обыденным. Он явно не заметил неловкости Жаксылыка. Для него это был просто утренний завтрак, обычная беседа с приятным гостем, который по случайности оказался в доме его дяди. В отличие от молодого человека, его лицо не выдавало ни малейших переживаний, ни интереса к тому, что произошло в жизни другого человека.

Жаксылык встал, почувствовав, что воздух вокруг стал тесным и неуютным. Он не мог оставаться здесь, не мог сидеть за столом, где его присутствие стало бы лишь формальностью. Он старался выглядеть спокойным, но внутри его горело чувство непонимания.

– Мне пора, – тихо сказал он, поднимаясь со своего места и кладя чашку обратно на стол. – Спасибо за гостеприимство, но я… я, пожалуй, продолжу искать работу.

Он быстрым шагом направился к двери, не оглядываясь, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее. На пороге дома, в этом благополучном, наполненном уютом месте, Жаксылык почувствовал, что он совершенно чужой и неуместный.

Жаксылык, едва выйдя из дома, ощутил, как прохлада утреннего воздуха наполнила его легкие и остудила разгоряченную голову. Он не понимал, почему после такого гостеприимного приёма в нем возникло неприятное ощущение. Может быть, это было из-за легкости, с которой Алихан попросил денег за устройство на работу, или из-за того, что его, бедного пастуха, накормили лишь кумысом, а все остальное угощение осталось нетронутым. В его голове возникла мысль, что, возможно, он ошибся, решив оставить родной аул. Город, с его внешним блеском и роскошью, не имел того, что он искал. Люди здесь были заняты своими делами, они не видели за его одеждой и не слышали тех слов, которые он хотел сказать.

Жаксылык шел, не поднимая головы, не встречаясь взглядами с прохожими. Он знал, что люди замечают его, ощущал на себе их быстрые, оценивающие взгляды, но старался не обращать на это внимания. Ему не хотелось чувствовать себя чужим, хотя каждый шаг по широкой городской улице всё больше напоминал ему, что он здесь не свой. Он шел по улицам города, будто бы не касаясь земли, неуверенными шагами, изредка поглядывая по сторонам. Его худощавая фигура и одежда, видевшая не одну суровую погоду, притягивали взгляды прохожих, которые, то жалели, то недоверчиво отворачивались.