Он ненавидел женские слезы. Особенно когда ничего не мог с ними поделать. Она мягко улыбнулась ему в знак благодарности, взяла отутюженный платок и промокнула глаза.

– Возможно, но тогда я все время веду себя неприлично, поэтому сужу всех по своим низким стандартам. Я всегда говорю, что если не можешь над чем-то посмеяться, то жизнь не приносит удовольствия.

Пресса представляла его человеком, который мало что воспринимал всерьез, и это показывало, насколько его недооценивали. Но он тщательно культивировал такую иллюзию. Некоторые вещи были невероятно серьезными, например, нынешние обстоятельства его сестры. Все остальное было просто не важно.

Женщина немного просветлела. Он полагал, что должен представиться, но эта таинственность между ними вызывала приятный трепет.

Она слегка поджала губы, моргая длинными ресницами.

– Вы были на погребении. Я должна вас знать?

Лэнс приложил руку к груди и отшатнулся, словно она смертельно ранила его.

– Конечно, вы должны знать, кто я. Это все знают.

На этот раз ни намека на улыбку, но ее глаза блестели, в уголках собрались веселые морщинки. Хорошо. Лучше, чем слезы, грозящие омрачить ее лицо.

– Лэнс Астилл. Мой отец много лет был послом Великобритании в Лавритании. А вы?

Он протянул руку. Она вложила свою ладонь в его. Кисть была такой тонкой, что он испугался, что может раздавить эти косточки. И все же ее рукопожатие оказалось на удивление крепким. Лэнс повернул ее руку и склонился над ней, но не позволил своим губам коснуться гладкого шелка ее черных перчаток, как бы ему ни хотелось. Это была игра, а он обожал играть. Он сделал шаг назад и выпустил руку, глаза женщины округлились, а рот приоткрылся от шока или удивления. По крайней мере, слез больше не было.

– Сара Конрад.

Имя показалось знакомым. Мальчик по фамилии Конрад был одним из его самых упорных мучителей в школе…

– Я была невестой наследного принца.

Лэнс замер. Он знал, что Фердинанд обручился с какой-то аристократкой, но не мог предположить, что это она. Женщина была слишком полна жизни, чтобы вписаться в дворцовые правила и ограничения. А наследный принц никогда не славился верностью. Лэнс не мог себе представить, чтобы тот серьезно относился к свадебной клятве.

– Мне очень жаль, – произнес он. Что было неправдой. Ей повезло сбежать.

Сара посмотрела на него, слегка нахмурив брови.

– Не стоит. Я не сожалею, – вылетело у нее. Испугавшись, она поднесла руку в перчатке ко рту. – Я не должна была этого говорить. Не обращайте на меня внимания. Я… Это все от горя.

Он взял ее за локоть и увел за комнатную пальму, где их не могли слышать другие гости. По дороге он подхватил у проходившего мимо официанта бокал вина. Ей нужно было подкрепиться. Эта женщина казалась слишком открытой и честной. Она будет заживо съедена здешней публикой, которая упивалась унижением друг друга.

– Вы не выглядели особенно убитой горем. Ваш смех разоблачил вас…

– Это была просто истерика.

– Вы не кажетесь склонной к истерикам. Мне нужно иметь под рукой пузырек с нюхательной солью на случай, если вы потеряете сознание и упадете на меня?

Уголки ее рта дернулись вверх, и она впилась зубами в нижнюю губу, пытаясь сдержать улыбку. Затем оглядела зал, словно ища что-то или кого-то.

– Вы когда-нибудь оказывались в ситуации, когда понимали, что все, что вы якобы знали, – это ложь?

Лэнс посмотрел в ее спокойное, бесстрастное лицо, изо всех сил стараясь не выдать своего счастья. Да. Он точно знал, о чем она говорила. Он кивнул.

Она продолжила:

– Я была рождена, чтобы стать супругой короля. – Она сделала глоток и вздрогнула. – Но вы только посмотрите, я разговариваю с каким-то незнакомцем, проявляю… чувства. Во мне нет ничего царственного. Я уверена, что стала бы разочарованием. Ужасной королевой. Неудивительно, что он…