– Договорились, – коротко закончил я.

Стыда не было. Было странное смешанное чувство, словно я подвел своего друга. У него жена с ребенком, а я здесь концерты устраиваю. Вдобавок хамлю ни в чем неповинной Насте. Конечно, подобное поведение можно оправдать потерей близких людей, препаратами и восстановлением организма, но имеют ли эти оправдания хоть какой-то смысл? Не думаю. Егор ведь тоже потерял друзей и ничего. Все нормально. Хотя он все равно другой. Он более рациональный что ли. “Случилось и случилось, какая разница? Могу ли я на это как-то повлиять или что-то изменить? Нет. А если не могу, то какой смысл от нервотрепки. Забыть все плохое, запомнить все хорошее и двинуться дальше. Вот и все.” – именно так мне говорил Егор, когда я переживал разрыв отношений, которые длились девять лет.

Утром я поговорил с врачом и отказался от всех лекарственных препаратов, которые могли хоть как-то воздействовать на мозг и его функционирование. Конечно, мне сказали о том, что в таком случае боль усилится и восстановление займет больше времени, однако мне было все равно. Контролировать самого себя было важнее.

Спустя два дня после моего отказа приехал Егор. Мы с ним поговорили и пришли к выводу, что мозги у меня стали работать лучше. Речь стала более связанной, мысли теперь не путались и паузы во время моих ответов больше не наблюдались. В целом, этого хватило для того, чтобы напарник посадил меня на пассажирское сиденье и двинулся в сторону заброшенного гаража возле порта.

Из-за реки рядом внутри было сыро и прохладно. Я недолго рассматривал внутренности заброшенного помещения, потому что все внимание в результате осмотра привлек один человек, прикованный наручниками к стулу. Это был Саня. Выглядел он паршиво, честно говоря. Сбросил килограмм десять, на месте левого глаза красовалась черная повязка, как у пирата, а все тело было в ссадинах и побоях.

– Все-таки выжил…

– Да, Сань, я тоже удивлен. В следующий раз вгоню нож поглубже, будь уверен.

– Да-да, Дим, конечно, в следующий раз не буду с тобой нянчиться и предлагать перейти на нашу сторону, пока ты бежишь, молясь своему мелкому Богу, чтоб я тебя не пристрелил, как курицу из револьвера, – он попытался сложить пальцы в форме пистолета, – в следующий раз я просто буду нажимать на курок, последовательно отстреливая тебе печень, легкие, селезенку и сердце, – на его лице появилась гримаса, выражавшая полное отвращение к собеседнику.

– Забавно, ведь именно в таком порядке ты тогда и стрелял, – я попытался сделать схожее выражение лица, – видимо, Бог оказался вовсе не мелким. Ну или ты так и не стал достаточно большим, чтобы научиться стрелять из снайперских винтовок.

– Подумай об этом на досуге, ублюдок, – прошипел бывший напарник.

– Нет, Сань, – ехидная улыбка на моем лице образовалась сама собой, – я лучше после этого всего приеду в больницу, поем и хорошенько посплю в теплой койке. Но это все ладно, Сань, это все пустяки. Ты мне вот что скажи, – я немного подошел к нему, – кто-то из ваших смог уйти? Просто мы с Егором немного разошлись в подсчетах. Мне кажется, что вас было еще двое, а он говорит, что больше никого они не убивали и не находили. Вот кто из нас прав?

– Пытаешься спокойно вести диалог, словно ничего и не было? Плохой коп, хороший коп? – он попеременно смотрел на меня и Егора – Интересная методика, но от нее уже давным-давно все отказались.

– Мне повторить вопрос?

– Да сколь угодно. Все равно я тебе не отвечу.

– Уверен?

– А что ты сделаешь? У нас с тобой одна школа, Дим, – Саня попытался развести руками, но у него это плохо получилось из-за наручников, – нас учили добивать своих же раненых, чтоб те не попали в плен. Я уже не жилец, ведь вы меня отсюда не выпустите, а сдавать вам парней в мои планы не входило.