– Привычный? Егор, у него паралич.

– Я знаю. Но прогнозы говорят о том, что все будет хорошо.

– Какие шансы?

– Дим, ты видел время?

– Какие шансы, Егор? Не надо юлить. Цифру.

– …

– Егор, цифру.

– Процентов сорок на шестьдесят, что все будет хорошо.

– Доброй ночи.

Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Сорок процентов…

– Дмитрий, вернитесь пожалуйста в постель. Вам нужно лечиться, – сестра все-таки встала с кресла.

– Простите, пожалуйста, как вас зовут?

– Настя…

– Насть, ты уж прости, но не надо меня сейчас трогать и говорить о том, что мне нужно делать, а что нет. Ладно?

– Но режим…

– Насть, я попросил.

Я просто стоял на месте и ничего не делал. Ничего. А что было делать? Ответа у меня нет.

– Пьешь? – я снова взглянул на Настю.

– Редко…

– Наливай.

– Дмитрий, это больница, здесь есть только медицинский спирт.

– Понятно.

Спиртом я скорее себе горло прожгу, чем сделаю что-то полезное. Редко мне хотелось выпить, но сейчас это было моим единственным желанием. Я зашел в палату, взял бумажник и отправился в магазин. Был моросящий дождь, поэтому больничная роба напрашивалась сама собой. На выходе я увидел лицо Насти с ее запрещающими и, в тоже время, понимающими глазами. Магазин находился недалеко, так что прогулка туда и обратно завершилась минут за пятнадцать. Я вернулся в больницу, но Настин взгляд не изменился. В целом, мне было все равно. Прошел мимо и двинулся в свою палату. Алкоголь помог проглотить ком в горле, и можно было бы продолжить, но я решил ограничиться двумя рюмками. Я снова отправился к Журе. Он все также спал. Пустой взгляд я видел в зеркале. Этот взгляд смотрел прямо на меня. Прямо в душу. «Более-менее» – всплывали в голове слова Егора. «Более-менее»…

Мне почти удалось заснуть в кресле у Журы, когда приехал Егор.

– Иди сюда, – шепотом проговорил новоприбывший товарищ.

– Минуту.

Подъем на ноги оказался плевым делом. Егор молча направился в сторону моей палаты, и я последовал за ним. Как только мы оказались внутри, товарищ сразу обратил внимание на водку.

– Твоих рук дело?

– Моих.

– Ты же не любитель, – Егор с непониманием посмотрел на меня.

– Мне и не особо понравилось.

– Понятно. Сильно тебя эта новость выбила. Поэтому и не хотел говорить.

– Я знаю, – силы мои иссякли и тело буквально рухнуло на кровать.

– Дим, послушай меня, – строгим и спокойным тоном проговорил товарищ, – мне сейчас вот эти твои истерики вообще ни к чему. Хоть тебе почти сорок лет, но от моего годовалого сына отличаешься только тем, что он пьет молоко, а не водку. Но в остальном все тоже самое. Какую-то плохую новость услышал и все, – Егор вскинул руки, – погнал барагозить. Какого хрена ты вообще звонишь с больничного телефона, когда у тебя свой сотовый есть? – друг кивнул в сторону тумбы возле кровати. – Короче, Дим, я пока еще одного ребенка заводить не планирую, поэтому не стоит себя так вести. Ты ведь не Бенджамин Баттон.

– Ладно, да, – после небольшой паузы сказал я. – Был не прав. Извини.

– Мне твои извинения не нужны. Просто вести себя надо нормально, – проговорил Егор и выпил рюмку водки, – нам же всем трудно.

– Сам-то Жура знает?

– Нет. Он в коме с момента приезда, – прозвучало это словно приговор.

– Мать твою…

– Маша знает.

Спрашивать о ее состоянии было бы глупо, поэтому мы сидели в тишине.

– Как там другие жены?

– Лиза, узнав о Юре уехала к маме с детьми. Алиса после опознания тела Шпиля упала в обморок. Нашатырь, крики, слезы и безвылазное сидение дома. Так и живем, – выдержав некоторую паузу Егор продолжил, – короче, ты тут пока полежи, подумай обо всем этом. Перевари, скажем так, полученную информацию. Через пару дней заеду, проведаю тебя и если все нормально будет, съездим кое-куда.