– Этот Славик, – спросил Дятлов, – где он работал?

– Насколько я понимаю, нигде. Околачивался тут у нас. Мешал только всем. Но Ирина тогда в нём души не чаяла, всё хотела его к делу приспособить. А потом…

Фрумкин тяжело вздохнул и замолчал.

– Что было потом? – спросил Дятлов.

– Ну… Если вам так интересно… Потом у Ирины был нервный срыв. Сильнейшая депрессия. Она практически прекратила интересоваться делами фирмы, я работал один. Я вообще боялся… Ну, как бы она… И так было до тех пор, пока… Пока однажды к ней домой не пришли… рэкет. В общем, бандиты. Пришли за деньгами. Откуда-то была наводка.

– Кто тогда работал в офисе?

– Я, Ирина и секретарша, Антонюк. Топольского ещё не было. Ну, и Славик знал, Ирина тогда от него ничего не скрывала.

– И что произошло тогда дома у Корсаковой?

– Точно знаю. Знаю только, что избили её. Искали деньги.

– Нашли?

– Не знаю, – Фрумкин пожал плечами. – Ирина со мной не делилась этим.

– Она что… не заявляла об этом никуда? – спросил Дятлов.

– Нет. Она была необычная женщина. А после этого она изменилась. От депрессии не осталось и следа. Она стала… как бы это сказать… ну, как одержимая. Как бешеная. Она провела ряд сделок, не советуясь со мной… Очень сомнительных сделок и очень рискованных. Удивительно, но ей повезло, эти сделки принесли ей деньги.

– А что за драка была на корпоративе между Антонюк и Корсаковой?

– Драка? – Фрумкин удивлённо пожал плечами. – Какая драка?

– Вы опять решили поиграть со мной в терминологию? В вашем положении шансы выиграть могут быть только в том случае, если вы существенно умнее меня. У вас сложилось такое впечатление?

Фрумкин недоумённо посмотрел на Дятлова и несколько раз подряд моргнул.

– Ну, там… было недоразумение… Но я ничего не видел.

– Хорошо, – сказал Дятлов, положив ладонь на пустую папку. – В очередной раз постарайтесь понять, то, что я сейчас вам скажу. У меня есть показания сотрудников вашей фирмы. То, что вы сейчас скажете, очень важно. В первую очередь для вас, поскольку вы предупреждены мной об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Итак, что там было?

– Я видел не всё, – растерянно сказал Фрумкин. – Когда я заглянул, то Вика, ну… Антонюк, стояла на полу на четвереньках. А перед ней валялся чайник. Как бы, эта… с вытекшей водой. И стол был сдвинут, да… В сторону. Стул валялся ещё. А чайник лежал на полу. От него шёл пар. Поднимался пар с пола.

– Как Вика оказалась на полу?

– А что тут непонятного? – вдруг воскликнул Фрумкин в отчаянье. – Эта Антонюк задницу свою всегда выставляет, ну, когда за чайником или чем там другим наклоняется. Это у неё уже привычка такая. Вот Ирина, наверное, и пнула её… Не попасть было трудно. А Вика упала от пинка на четвереньки. И чайник выпустила. Хорошо ещё, что не обварилась. В этот момент я как раз вошёл.

– Чем пнула? – спросил Дятлов.

– Откуда я знаю?! – Фрумкин впервые посмотрел Дятлову прямо в глаза. – Вот не видел! Понимаете? Не видел! А чем можно пнуть? Ногой, а чем ещё? Я уже говорил, что Ирина Петровна после той истории, ну, когда рэкет к ней пришёл, она вообще как бешенная стала. Этого козла приняла на работу.

– Фамилия?

– Кого? – Фрумкин непонимающе уставился на Дятлова.

– Козла.

– Козла? А… Ну, Топольский, кто же ещё? Ирину тянуло на таких мужчин.

– Каких?

– Младше её, крепких и чтобы был ниже её ростом, когда она на высоких каблуках.

– Славик был такой, да?

– Ну, да. А потом Топольский.

– А Корсакова что, любила ходить на высоких каблуках?

– Да. Почти всегда.

– Насколько я помню… – сказал Дятлов, – в протоколе осмотра места происшествия говорится, что она была ростом сто семьдесят четыре сантиметра. Плюс каблуки – она что, выше вас всех в офисе была?