– Странно, – со скепсисом произнес Петр Игоревич, – в нашей базе, да и в интернете похожих не найдено. А уж там-то точно все есть.

– Не все, – покачал головой Радим. – Например, я тщетно пытался найти в электронной версии книгу из детства, очень старая, про революцию, мне ее мама читала, называется «Олень – золотые рога», нету, и все.

– Оставим это, – предложил Агапов. – Другой вопрос – зачем вам соль? Только не надо про то, что вы солонки тырите. Мы опросили сотрудников, вы частый гость в этом ресторане, не меньше трех раз в месяц бываете, и за два года с вашего столика не то, что солонки, зубочистки не пропало. Могу поспорить, сейчас в вашем кармане появился еще один пакетик с солью в замен изъятого.

Радим мысленно матюгнулся, следак ему достался умный, тертый, и вцепившийся в него, как клещ.

– Ну, хорошо, – признал он, – я постоянно ношу с собой соль, мне ее иногда не хватает.

Достав пакетик, он аккуратно вскрыл его и, облизав подушечку пальца, сунул его внутрь. Слизав соль, он улыбнулся Агапову и убрал пакет обратно. Майор тяжело вздохнул.

– Радим, не опускайтесь до лжи. Сегодня утром я побеседовал со всеми вашими коллегами, а они обычно знают очень много, и видят то, что вы стараетесь скрыть. Если вы так любите соль, то сомнительно, что вы ее лижете, прячась под столом в кабинете. Так вот, сотрудники вашей фирмы в один голос казали, что впервые слышат про соль в вашем кармане. Один желчный упырек предположил, что это ни фига не соль, а кокс, и советовал к вам приглядеться. Он сильно вас не любит, и если бы у него на вас что-то было, он бы сдал вас незамедлительно со всеми потрохами. Кстати, он заметил, что вы даже еду минимально солите, а поскольку он пару раз ее заимствовал, как он выразился, то ему пришлось досаливать, поскольку пресная. Итак, я повторю вопрос, зачем вам соль? Я посмотрел в интернете, соль это не только приправа, это оружие против потустороннего. С кем вы столкнулись в туалете? Ведь нет никакого смуглого на записи, мои ребята отсмотрели больше сорока часов, на всякий случай, и два предыдущих дня. За исключением пары таджиков, которые сожрали по шаурме и ушли, не заходя в туалет, никаких смуглых в ресторане не было. Они проверили записи с предыдущих убийств, опросили повторно персонал всех заведений, но нет, никто не вспомнил смуглого со шрамом на подбородке. С кем вы сражались в туалете?

Весь этот монолог Радим судорожно искал решение, и не находил. Правду говорить нельзя, он и так привлек к себе внимание, соврать что-то путное…

– А мне, откуда знать? – развел он руками. – Мои показания у вас имеются, я сказал то, что видел. После того, как он отшвырнул меня, я приложился башкой до кругов в глазах.

– Чего ты боишься? – в лоб спросил Агапов, переходя на «ты». – Почему не желаешь сказать правду? Опасаешься, не поверю, или в дурку на освидетельствование отправлю? У меня три бабы в морге, помоги мне поймать эту сволочь. У меня же ничего нет, а ты знаешь, что происходит.

Он развернул к нему ноутбук, стоящий на столе, и, с силой хлопнув по пробелу, запустил кусок записи из ресторана. Вот Вяземскому приносят стейк, вот женщина поднимается и уходит в туалет, а потом Радим начинает вертеть башкой, словно ища кого-то.

– Кто пришел в ресторан? – устало, не ожидая ответа, спросил он. – Невидимка? Призрак? Кто убивает женщин и исчезает из туалета? Я посмотрел запись из караоке-бара, в котором ты был в понедельник. Уходя, ты зашел в туалет, и когда вышел, выглядел очень встревоженным, словно что-то увидел, до этого ты был спокоен и расслаблен. Что ты увидел, Радим? Дай мне зацепку. Клянусь, я ничего никому не скажу, и уж точно не скажу, от кого узнал информацию.