– Это еще на денек. Сотрясение у вас среднее, восстанавливаетесь вы неплохо, мы вас выпишем к двенадцати. Но если возможно на работу сегодня не ходите, отлежитесь сегодня дома.

– Я и не собирался, – хмыкнул Вяземский, – уже написал шефу сообщение, все объяснил, до завтра у меня официальный отгул. Как только выпустите, поеду домой.

– Ну, тогда можете собираться, – разрешил дежурный врач. – Вы у нас гость особенный, держать вас до двух никто не собирается, только такси вызовите, за руль не садитесь.

– За какой руль? – удивился Вяземский. – Мой Ленд Ровер остался у ресторана, откуда меня привезли. Хотя мне еще в обед в следственный комитет ехать. Вот, пожалуй, на обратном пути и заберу его.

– Ах, да, – вспомнил доктор и вытащил из кармана пару блистеров с таблетками, – эти выпить после еды, три раза в день, сегодня и завтра, эти только вечером, дней пять. Но у вас ничего серьезного, так что, все будет хорошо.

– А вы не знаете, что с той девушкой, которую в туалете порезали? – поинтересовался Дикий, одеваясь. Сорочка, в которой он был накануне, мятая, но ничего, доберется до дома, закинет в стирку. – Майор вроде сказал, что ее к вам тоже привезли.

– К нам, на третьем этаже почти прямо над вами в реанимации. Вытащили ее, шесть часов операция длилась. Сейчас ее погрузили в искусственную кому на несколько дней. Но вас к ней никто не пустит, да и возле палаты теперь постоянный пост из двух полицейских. Как-никак важный свидетель.

Радим кивнул и, накинув на плечи пиджак, осмотрел палату на предмет забытых вещей. Уже через десять минут он сидел в такси, которое везло его домой. Выходя из машины, он бросил взгляд на дом напротив, на тот самый балкон, где курила обнаженная женщина. И тут в голове щелкнуло, вот почему девушка в ресторане показалась ему знакомой, он видел ее накануне утром, на том самом балконе, правда, издалека она показалась чуть старше.

День прошел, как и планировалось. Башку ломить перестало, так что, после обеда он съездил, забрал Ленд Ровер, на котором и отправился в следственный комитет на встречу с майором.

– Давайте начнем все сначала, – предложил хозяин кабинета. – Разрешите представиться – Агапов Петр Игоревич, майор следственно комитета по городу Энск.

При этом он поднялся из-за стола и протянул руку. Радим кивнул и пожал протянутую ладонь.

– Ваш нож, – протягивая складень, произнес он. – Мы его проверили, на всякий случай.

– Понимаю, – забирая пакет, кивнул Вяземский и занял предложенный стул.

– Фоторобот набросаете? – занимая место за столом, поинтересовался майор.

– Даже лучше, – с улыбкой ответил Дикий, вытаскивая из сумки два листа бумаги, упакованные в файл. – Я немного рисую, так что знал, что вы попросите, и набросал портрет убийцы. Вообще не представляю, кого можно поймать на ваш дежурный фоторобот, под него подойдут все таджики, цыгане, узбеки.

– Да, ваш рисунок куда лучше и детальней, – разглядывая портрет маньяка из зеркала, произнес Агапов. – Сегодня растиражируем и покажем по новостям местным. – Он убрал файл в папку с делом, а взамен вытащил оттуда другой лист, на котором оказались показания Радима.

Дикий быстро ознакомился с содержимым, ничего лишнего, никакой отсебятины, только то, что рассказал Вяземский под запись в ресторане. Написав дежурное – «с моих слов записано верно», и поставив подпись с датой, он вернул лист майору.

– Что за руны на ноже? – вдруг неожиданно спросил Агапов.

– Увидел где-то, – ответил Радим, ожидавший чего-то подобного, – вроде в каком-то музее. Очень древние, еще дохристианской эпохи. Одна вроде как удачи, вторая силы.