Края пледа я сжала настолько сильно, что пальцы начали ныть.

Кондор тоже молчал с каким-то обреченным спокойствием и пристально рассматривал меня, закусив нижнюю губу. Он был без жилета, в рубашке с подвернутыми почти до локтей рукавами и очень напоминал человека, которого только что разбудили.

Наконец, волшебник провел рукой по волосам, убирая их со лба, и тяжело вздохнул.

Неловкое молчание было разрушено.

— Если честно, с канделябром в руках ты выглядишь более чем грозно, — с легкой усмешкой сказал Кондор. — Тс-с, милая, даже не думай, — добавил он, заметив, что я потянулась к одной из книг, лежащих на комоде. — Я не сделал ничего, чем заслужил бы твой гнев.

— Да-а? — протянула я, поплотнее запахивая несчастный плед.

— Да, — ответил он и, стремительно преодолев расстояние до комода, вернул подсвечник на место. — Более того, я готов принести самые искренние извинения, если леди считает себя оскорбленной действием. Это не сарказм, если что.

Он наблюдал, как я с опаской сажусь на край кровати.

Я сложила руки на коленях и посмотрела на Кондора, поджав губы. Ну, давай, рассказывай, господин волшебник, что еще произошло.

— Я не хочу тебя пугать, но моя комната сейчас самое безопасное место в замке, — сказал господин волшебник и скрестил руки на груди. Кажется, ему тоже было неуютно. — По всей видимости, ты считала так же, поэтому пришла сюда.

— Да? — Я вопросительно подняла бровь. — Никогда не страдала лунатизмом.

— Это не лунатизм, — резко ответил Кондор и зло сощурился. — Или ты думаешь, что я выкрал тебя из твоих покоев? Серьезно?

Я развела руками.

Кондор медленно выдохнул.

— Мне, знаешь ли, есть чем заняться, вместо того чтобы издеваться над беззащитными девицами, Мари, — сказал он с тем спокойствием, которое обычно дается усилием воли. — Ты ничего не помнишь?

Его голос вдруг смягчился, словно до волшебника дошло, в чем дело.

— Именно что, Кондор, — холодно ответила я. — Я опять ничего не помню.

Сквозняк, гуляющий по полу, коснулся моих ног, и я вздрогнула, вспомнив, что где-то под шкафом или кроватью может прятаться черный кот. Не слишком дружелюбный. Я поежилась.

— В этот раз к провалам в твоей памяти я не причастен. — Кондор тряхнул головой. — Но я знаю пару безболезненных способов подстегнуть воспоминания, и если ты не против…

— А просто сказать мне, что случилось, ты не можешь?

Он посмотрел на меня удивленно, словно я только что сказала невероятнейшую чушь или наоборот — предложила простое, лежащее на поверхности решение, о котором кое-кто очень умный и сообразительный даже не подумал.

— Ты… как бы это сказать… — Кондор снова провел рукой по волосам. В этот раз жест выглядел нервным. — Ты побывала на Изнанке мира и вернулась. Вышла из зеркала в моем кабинете.

...я упала вниз, спиной в воду. В черную холодную полынью…

Пальцы крепко сжали плед.

— То есть… сложно назвать это «вышла», — продолжил волшебник. Он почему-то отвел взгляд в сторону. — Я вытащил тебя оттуда. Из холодной воды.

...в черную холодную полынью. Течение реки подхватило меня и затянуло под лед. Я цеплялась пальцами за его острые края, лед ломался, меня тянуло все дальше и дальше, туда, где лед становился прочнее, и сколько я ни била по нему — не поддавался…

— Мари?

...а потом я вспомнила, что в этом мире много дверей, а вода так похожа на зеркало, а значит, есть выход...

Я не смогла ответить — у меня во рту была вода. Много воды. Холодной, с маленькими осколками льда, от которых сводило зубы и немел язык. Я попыталась проглотить ее, но закашлялась, вода пролилась мне на колени, прямо на плед и сквозь него, а кашель сложил меня пополам. Было не больно — неприятно.