Постепенно я перезнакомилась со всеми. Естественно, всех поимённо не запомнила, но если встречаться каждый день по несколько раз за совместной трапезой, то их лица, безусловно, отпечатывались в памяти.

Мне казалось, что наша жизнь в Цитадели напоминала зебру, где чёрная и белая полоса чередовалась друг с другом.

Чёрный цвет ассоциировался с тревогой и с блуждающим в воздухе напряжением и тревожным ожиданием. И когда раздавался сигнал, появлялась сосредоточенность на лицах, мгновенно открывались порталы, и связки друг за другом исчезали в них.

Никакой беготни и суеты, а только выверенные с годами действия и порядок.

Цитадель замирала в своем молчаливом объятии, и даже дети прекращали свои игры и тихо сидели, сбившись в маленькие стайки.

Но с возвращением воинов наступала белая полоска: слышались радостные возгласы, объятия родных, крики детей, повисших на шеях отцов, и счастливые улыбки на усталых лицах мужчин.

И вскоре можно было услышать громкий смех парней, обсуждающих свои приключения, на которые сейчас можно было посмотреть и с юмором.

А девчата посматривали на них с затаённой надеждой, что, возможно, союз с одним из них продлится долго и счастливо.

Говорят, жизнь и смерть идут рука об руку рядом с нами. Только мы не замечаем неизбежность, а живём, наслаждаясь каждым днём, и не догадываемся, как хрупка наша жизнь.

Только на грани смерти нас озаряет, что мы иногда не ценили моменты, подаренные небесами.

И сегодня, после очередного «забега», когда парни отдышались после схватки с назойливыми гостями, мы сидели невдалеке от небольшой компании и прислушивались к тихой песне, выводимой девчатами.

У нас тут на десять парней, по статистике три девушки, к категории которой мы не относимся: отроковица — так называли здесь подростка.

Одна из моих подружек, Федора, по характеру была спокойной, можно сказать,« не от мира сего». Всегда задумчивая и немного настороженная. Ей в противовес приходилась Агата — неуёмная, задиристая, в общем, «шило в заднице».

Как они находили равновесие в своих отношениях, мне было непонятно, но примечательно, что они дружили с детства. Здесь и не надо долго думать, кто верховодил среди них.

Вот как-то и я к ним присоединилась: было свободное время после тренировок и дежурства в госпитале. Да и поговорить с кем-то не мешало, а то одиночество иногда напрягало, особенно в отсутствие отца. Хотелось немного притупить ожидание и отвлечься.

Мы были погодками: мне тринадцать полных лет, Агате пятнадцать, а Федоре четырнадцать. Мне приходила мысль, что поэтому Агата в детстве и взяла шефство над подругой, благо они жили по соседству. Разница в год не имела большого значения.

Вскоре моё внимание от песни отвлёк тихий разговор подруг о потенциальном муже. Вот же свиристелки!

Им ещё побегать в девках, а они туда же!

Я понимала, что здесь союзы возможны и в шестнадцать лет: всё же это было связано с коротким сроком жизни мужчин.

Нет, люди в этом мире жили по триста лет, а маги и того дольше, но вот в данном месте мужчины погибали раньше положенного срока, и поэтому ранние браки не возбранялись.

Девчата обсуждали двух понравившихся парней. Агате нравился Георг. Красивый парень, но такой же по характеру, как она. Да и ходили слухи о его похождениях по вдовам, но только слухи.

Федоре же нравился Дин — спокойный и флегматичный тип мужского темперамента. Но я бы поспорила, потому что отец отзывался о нём как

о храбром и собранном воине. А похвалу у отца необходимо заслужить.

Говорят, подобное притягивает подобное: так и здесь наблюдалось притяжение одинаковых по характеру людей.