дыханье дышит в крен
Напишемся по водам шагов дорожных в плен
В полусогнутой походке
тихо-тихо кап да кап
Близоруким гандикап звезд напихан
Леденцовый ветер ветви дышит нежностью знобит
и прикладывает губы на стекловый перелив
листьев
Знают чувства – запах трогать
шанс растения дрожит
я ему обязан многим и – родством души
Луч в упор ресница с глазом – альма матери тревог
куст неопалимый разом
вазу детских строк
Зачему сидел сутулый в лысых креслах кожи смяв
замороженных амуров в стрелках брюк и шляпу сняв
Губы – ладанкою в запах
губы лижут слово всуе
Рифмы пресс на звездных лапах знак рисует
В меру Эдгар По пьянит
ворон ворону кричит
Перспективы горло
хранит шведской мостовой гранит
Вийону
1
Задвинье из районов где мнется дух вийонов
Вино пролито на столе и глаз болит осатанев
Твоих бокалов медной чарки
овчарки лают волк в овчарне
и с песней воровской притон
баллады и души понтон
Поверх годов барьеров – вечность
хрустел стакан
и много нас с фальцета перешли на бас
проводим жизнь беспечно
Нет такой у которой семья
позволяет пугать и быт
Голос в хрип пожирает земля
ненасытная вечность спит
Хилым – вопли аплодисмента
фолиантам – подкожный слой
запотевшие взгляды зло
Камни схвачены душ цементом
Столбенею кленово березой
непростительно спящей листвы
и пишу добиваясь родства
и шипящие пальчиком розы
Топчешь крыши закатом истерик
и заоблачно мысли в обвал
Через ты поклоняюсь Вам
умирая в кипящей постели
Эти тернии звезды венком
украшают чело и забавно
капли гнева на листике лавра
текст чужой – с этой ролью знаком
2
Обхохотаться нож изъяв из тела
стальных сердец перерубая нить
Судьбою нехотя безумием свистела
и приказала долго жить
Архивариусы – ложа и прикрас
загадай на решку – выпал случай
Много их – и – вируса ползучей
много нас
Что не так напишет недалека
смыслы путая котел ронял в очаг
глаз анютиных за око око
Я глядел – морщинкою скучал
У порошка отчаянья тоска
сыплется в подолы и колени
и ловят стрелы девственно олени
Ныряю в омут – чувства полоскал
Незавидно твое меню
Водопады твоей пропажи
земляные орешки даже
Ведьмы с саранчою
и опилки меди в меды
и прожорливость причем
Ты концы отдал и выплыл
горизонт качает нервы
и туманы вязкой спермы
души рёбра вздоха ниппель
И адамовым яблоком горло мозг надкушен и сердце мое
белоснежно-смертельно белье и закат перепилит
валторны воровства озорное вранье
Стихи о том, где я буду сегодня вечером
Обернись – меняя позу
Ум за разум, жадность плоти
Сердце бешено колотит
Фрейд – спасибо паровозу
Не изобретай позиций
извращениями Видберг
В бор манит безумий выбор
ног перелистай страницу
В преклонение ночей
ты ничья и я ничей
Сядем молча – мы умеем.
Галилео Галилеем. Бруно
Агрессивного флирта лодыжки
В чресла желтую подушку
любит плюшевая мышка
У вольфрамовой спирали
месяц чешется спинами.
Заманю – целую ручку
Продолжение по тексту:
любит плюшевая мышка
агрессивного флирта лодыжку
в чресла желтую подушку
Льют дожди
Медведь на уши
И на рубеже стекло
Пресноводная – послушай
Я люблю тебя стихами
нежно хамствую руками
я ласкаю терпсихор
У вольфрамовой спирали
Месяц
Чешемся спинами.
Это ли счастье
Вдвоем
На диване, как французская каска, зеленом и жестком.
Сидели.
Еле слышно темнота пахла воском.
В книжках
На полке буква букве шептала,
И пылинка
За пылинкой устало в мир отплывала.
Ее сердце,
Я чувствовал, бьется в моем изголовье.
Ее губы
Мои обдавали, словно духами, кровью.
Это счастье?
Нет, просто уснули.
Нет, просто у глаз такой цвет.
Нет, просто сонм поцелуев на губах словно улей.
Это счастье?
Облака шли к ненастью,
С лица собираясь напиться,
Перехватывали дыханье, как птицу.
Это счастье?
Отчего же я не могу забыться,
Избыть
Этой комнаты
Склеп.
Я мир ощущал, как вбитый в сознание нож.