У семьи, живущей в малогабаритной двухкомнатной квартире, двое детей. Мальчишки-погодки вечно ссорятся и даже играют в футбол за разные команды. Один вратарь, другой нападающий. Оба небесталанны, но упрямы и неусидчивы. Спорят со старшими, дерутся со сверстниками, приносят тройки по математике и литературе. Сходятся в одном – болеют за одну команду, имя которой «Зенит» (Ленинград).

Я прогуливаюсь по Свердловской набережной, от Большеохтинского моста, заложенного в честь двухсотлетия победы в Полтавской битве, к центру Санкт-Петербурга. Сизая Нева, с апреля по ноябрь заигрывающая с зеваками развесистыми белыми кудряшками, делает в этом месте небольшой изгиб. Ее очертания – словно фигура Евпраксии Вульф в воспоминаниях Пушкина: «То ли у нее талия двадцатипятилетнего мужчины, то ли у меня пятнадцатилетней девушки». На одном из первых изданий «Евгения Онегина» Александр Сергеевич изображен на берегу Невы, правда, повыше, напротив Петропавловской крепости. Говорят, ему не понравился незамысловатый эскиз – у великих высокие требования. Я живо представляю прогуливающегося по гранитным набережным Пушкина, но думаю о своем. В блокаду из невской полыньи рядом с дальней от Зимнего дворца ростральной колонной брала воду моя бабушка. Двести лет назад на Сенатскую площадь, нынче любимое место молодоженов, вышли декабристы. История императорской России могла бы развиваться по другому сценарию, если бы Каховский не выстрелил в Милорадовича, а князь Трубецкой не отвернулся от соратников. Пути Господни неисповедимы.

Прямо напротив, на левом берегу Невы, раскинулся Смольный монастырь, в архитектурный ансамбль которого по замыслу Растрелли входила громадная колокольня с отлитыми в Москве колоколами. Денег не хватило, и тогдашняя окраина Санкт-Петербурга, наполненная ароматом просмоленных кораблей, так и не получила новую небесную доминанту. По правую руку – кроваво-красные кирпичные здания Ленинградского металлического завода, основанного в 1857 году купцом Сергеем Нефедьевичем Растеряевым. В восьмидесятых у ЛМЗ была суровая детская футбольная команда, нещадно бившаяся в первенстве Ленинграда с нами, торпедовскими мальчишками. Мы не любили выезды к вечно подковывавшим нас металлистам, но непременно давали сдачу на своем стадионе на улице Бабушкина. Помните, пацаны, кто еще живы?

Первые взрослые футбольные коллективы на ЛМЗ появились весной 1925-го. Играли между собой, цех на цех, ездили в гости к командам других ленинградских фабрик и мануфактур. Заводской футбол в советские времена не уступал современной второй лиге – я сам был свидетелем побоищ на гаревых и земляных ленинградских полях. Мой дядя Анатолий Геннадьевич Косарев, токарь высшего разряда самого режимного ленинградского предприятия, водил меня на матчи своей команды, за которую выступал на позиции центрального защитника. Однажды после игры, на зависть всем правобережным мальчишкам, он подарил мне красные спортивные трусы с напечатанным масляной краской номером 2. Много лет спустя я стал ассоциировать эту двойку с одним из моих любимых футболистов «Зенита», Владиславом Радимовым. Те красные трусы, на пять размеров больше моего, я бережно хранил на выделенной мне полке общего шкафа в гостиной дома на Искровском проспекте. Ну, если честно, не совсем бережно – у меня всегда был кавардак и в шкафу, и в душе. Но я очень гордился своим первым по-настоящему боевым спортивным трофеем, сыграв в спортивных трусах дяди Толи только раз, лет в двадцать пять.

Именно от ЛМЗ берет начало история «Зенита». Приказ по петербургскому клубу «Об исторической дате рождения футбольного клуба “Зенит”», подписанный Виталием Мутко, я видел своими глазами. Датой 25 мая 1925 года мы обязаны журналисту, автору и ведущему телевизионной программы «Зенит XXI», в ту пору руководившему пресс-службой петербургского клуба, Леониду Борисовичу Генусову. Однако ведущий историк советского и российского спорта, член Международной федерации истории и статистики футбола, сын партизана-связиста Особого Ленинградского партизанского отряда, возглавляемого Валентином Борисовичем Савченко, Юрий Павлович Лукосяк по-прежнему вступает в дискуссию.