Чайник, правда, еще не успел вскипеть, но стараниями поваров почти полностью утопал в пламени костра.

Завтрак Игоря и Виталика в тот день можно было сравнить с американскими соревнованиями по поеданию гамбургеров. Недолго рассиживаясь, они вышли из-за стола, вернее выпрыгнули, и бросились в палатку переодеваться для столь важного для них мероприятия.

Вскоре закончили завтрак и мы с Бориславом. К этому моменту ребята были уже наготове и стояли возле палатки, как бы ожидая команду «на старт». Она прозвучала менее отрывисто:

– Ну что, друзья мои, теперь добро пожаловать ко мне в гости. А потом мы с вами прогуляемся по Солнечной системе.

– Вы что, серьезно решили взять нас с собой в космос? Я долго обдумывал ваше предложение. Нет! Об этом не может быть и речи.

– Пап, ну чего ты! Ну, давай прокатимся с дядей Борей! Разве ты сможешь потом без него нас туда прокатить? Ведь не сможешь, так давай сейчас, пока есть возможность, а? Целый месяц! – Игорек с жаром смотрел мне в глаза.

– Ребятки, нам же с вами в понедельник в школу! Я ведь школьный учитель, вы не забыли? Вы хотите прогулы получить? Я – нет.

– Пап, ну хотя бы на недельку, а? – в тон брату не унимался Виталик.

– Павлуша, – мягкий голос Борислава заставил смолкнуть голосам мальчишек, – даже если вы и пропустите полгода в школе, ваши ребята за эти дни узнают многократно больше, чем сидя все это время за партой. Не лишайте их возможности постичь мир космоса. Уникальной возможности.

– Нет, Борислав, нет! Я не могу подвергать опасности моих ребят. Я согласен только на экскурсию по вашему кораблю. Признаюсь, и мне чертовски хочется там побывать. Но потом все! Мы расстанемся и будем вспоминать наше знакомство с вами как одну из самых ярких страниц в жизни.

– Ну что ж, – тяжело вздохнул Борислав, – будь по-вашему. Конечно, в чем-то вы правы.

– Виталик! Не трогай палатку. Садитесь в лодку, если хотите. Мы только погостим у дяди Бори и вернемся.

Мальчишки, обиженно понурив головы, медленно побрели к лодке. Они не привыкли обсуждать мои решения, поэтому, смирившись с неизбежным, молча опустили весла на воду.

Мы с Бориславом двинулись берегом, поручив лодку ее неизменному экипажу. В этот раз путь к известному нам месту занял намного меньше времени, чем у меня днем раньше, и вскоре мы оказались в виду знакомой мне темно-серебристой башни.

Теперь я смотрел на нее без испуга. Ее четкие, правильные формы завораживали своей стремительностью и величием, и при более близком рассмотрении она действительно походила больше на ракету, чем на башню. Она имела вид двадцатиметрового цельнометаллического цилиндра с каким-то большим яйцеобразным утолщением на заостренной маковке. Но первое, что удивило меня в ней, было то, что она стояла вертикально на пологом склоне и держали ее в таком положении шесть одинаковых стоек, но были они разной длины, повторяя своими нижними основаниями изогнутость рельефа. По всей ее высоте на одинаковом расстоянии друг от друга находились какие-то черные блестящие блюдца диаметром с полметра.

Мне невольно вспомнились передачи новостных программ с репортажами из Байконура. Старты «Союзов», изрыгающих снопы пламени, вызывали у меня горделивый восторг своими величием и мощью. Но чувства виденных мною тогда пусков ракет не входили ни в какое сравнение с тем утонченным великолепием, которое я увидел в тот день.

Удивление детей было настолько ошеломительным, что они не могли оторвать от нее взгляда и были полностью поглощены ее созерцанием. По мере приближения к кораблю их гребки становились все мельче и медленнее. Казалось, они вот-вот остановятся, так и не доплыв до берега. Тем не менее вскоре маленькое резиновое суденышко шаркнуло своим мягким дном о прибрежную траву, и его экипаж, проворно выпрыгнув на берег, поспешно вытянул его на сухое место.