– Простите, Борислав, не могу. Я не один. Со мной два моих сына. Они спят сейчас в палатке. Хотя, – я взглянул на проглядывающее сквозь листву утреннее солнце, – наверное, уже проснулись. Не могу же я оставить их, да и завтракать уже пора.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Познакомьте меня с ними. Я очень люблю ребятишек, да и им тоже будет интересна эта экскурсия.

Мы направились вдоль берега, хотя лесом было бы короче. Берег в этом месте делает изгиб, удлиняя нам путь, но мне хотелось подольше пообщаться с этим человеком, прежде чем ребята познакомятся с ним.

– Скажите, Борислав, что такое этот ваш ЛОТУС и почему вы так настойчиво скрываете его? Да еще, как говорите, довольно долго! Простите мое любопытство, но все произошедшее сегодня для меня более чем странно, и меня просто переполняют десятки вопросов.

– Вы правы. Вопросов сегодня у вас много. Я с радостью готов ответить на любые, но не уверен, что вы сможете понять все ответы. Дело в том, что когда этот корабль был создан, мы, то есть четверо моих друзей и ваш покорный слуга, решили навсегда скрыть его от людей. Наш ЛОТУС стал для нас не только космическим кораблем… Да-да, друг мой, не удивляйтесь. Он стал нашим домом. Даже в мирах, абсолютно враждебных для всего живого, куда он нас заносил, мы буквально упивались свободой. Мы были свободнее самого независимого человека на Земле. Ведь перед нами открыты просторы и все богатства Вселенной. Я и вас приглашаю не только на экскурсию на свой корабль, но и в небольшое путешествие по Солнечной системе. Ребяткам это понравится.

Я остановился в нерешимости. Наверное, в тот момент просто не был готов к такому, на первый взгляд, сумасбродству.

– Простите меня, Борислав, но ваш ответ добавил мне еще несколько вопросов, например, вы шутите или фантазируете?

– Дружище, – он, смеясь, снова потрепал меня за плечо, – как я вас понимаю!

С минуту мы шли молча, предаваясь каждый своим мыслям.

– Вот черт! – вырвалось у меня от досады. – Я же собирал хворост для костра.

Я наклонился над первой попавшейся веткой, но Борислав успел перехватить мой короткий острый взгляд в его сторону и с улыбкой посмотрел себе под ноги. Постепенно охапка прибавлялась, впрочем, не без помощи моего нового знакомого. Так, шаг за шагом, мы вышли к лужайке с нашим маленьким лагерем.

Солнце уже поднялось над верхушками деревьев. Его нежные лучики ласково касались влажной травы, спокойной озерной глади, играя тысячами солнечных зайчиков, которые сливались в веселое, порой режущее глаз мерцание. Остатки утреннего тумана еще стлались узкой полоской над Яновским затоном. Неповторимая свежесть чистого лесного воздуха, глубокая голубизна утреннего неба, обволакивающее все вокруг благодатное тепло солнечных лучей и, казалось бы, девственная, словно никогда и никем не нарушаемая, звенящая в ушах тишина заботливо охраняли мирный сон мальчишек.

Мы, не сговариваясь, шли как можно мягче, стараясь не производить шума, и в нерешимости остановились возле палатки. Я осторожно заглянул внутрь. Ни души. С тревогой оглядел лужайку, озеро.

– Игорь! Виталий!

Мы с Бориславом обменялись тревожными взглядами.

– А-а-а! А-а-а! – У меня от резкого крика пробежали мурашки по коже, и почти тут же, прыгнув из-за спины, словно черти из табакерки, повисли на шее два моих разбойника, чуть не сбив меня с ног. Борислав весело и громко рассмеялся, а мне оставалось только бессильно развести руками.

Под пытливым взглядом моего спутника мальчишки поспешно спрыгнули на землю и приняли вид пай-мальчиков. Очевидно, их очень смутил его экстравагантный костюм, а не удивленное выражение глаз, потому что к взглядам незнакомцев, пытающихся найти хоть какое-нибудь различие у братьев-близнецов, они уже давно привыкли.