Она подумала, что могла бы позаботиться о нём и ощутила потребность, чтобы и ею поинтересовались. Только боялась, что снова возникнет тема, что привела её сюда. Держась по-прежнему чуть бочком, сказала:

– Мазель, будем знакомы. Нет у меня никакого мужа-садиста, сама виновата, что поранилась. Теперь приходится делать процедуры.

Почувствовав головокружение, он поднял руку к виску. Это являлось следствием того, что с утра ещё не пополнял запасы энергии своего организма. В сумке находился батончик «Гематоген», но не при ней же было взяться за него?! Вместе с тем решил сделать следующий шаг.

– Я рад знакомству и очень хотелось бы продолжить общение, но мне надо идти. Живу один, тут неподалеку. В восьмом доме на Кирова, квартира тоже восьмая.

– Своя? – спросила она с нотой надежды в голосе.

– Откуда? Но прописан в городе. Мне бы ответ получить!..

– К тебе я не смогу, это исключено! И уходить пока не собиралась. Увидимся ещё, если судьбе будет угодно.

– Извини, я не то говорю, – сказал он и немного отступил назад. – Состояние не очень, и выдаю желаемое за действительное.

Он предположил, что записанная на физиотерапию женщина придёт и завтра, в это же время. Глядя друг другу в глаза, они практически молча условились о следующей встрече и простились.

Казавшееся ещё недавно хлебное место представилось Юлдашеву в мрачных тонах: пол смотрелся более грязным, чем обычно, и воздух был тяжёлым. Стол, за которым он обслуживал покупателей, пустовал, но лица по соседству были новы для него. Рядом точку занимала баба Маня, до чрезвычайности доброжелательная женщина, не единожды заступавшаяся за него перед капризными клиентами. Любезничая с ней, он выбирал мясо, и ушёл с языком молодого быка. По пути домой мысленно готовил обед, но процесс не шёл дальше от варки. Живший в одиночку в съёмной квартире он с долгими по времени приготовления блюдами обычно не утруждал себя, чаще всего обходился бутербродами и чаем. На полпути по лестнице ощутил усталость и подумал, что следовало уехать на третий этаж, чтобы потом спуститься на свой. На кухне не устоял перед хрустящим батоном, отломил часть и начал запивать молоком. За этим последовало желание прилечь.

В комнате вдоль стены стоял диван-книжка, а перед ним – журнальный столик. Единственный стул был обвешан светлой осенней курткой. Напротив дивана на тумбочке находился телевизор, трехстворчатый платяной шкаф рядом был сверху и сбоку обложен сумками с молнией из полипропилена. Юлдашев лёг отдохнуть. На какое-то время уснул, затем долго лежал с открытыми глазами. Встать и включить телевизор было лень. Он думал о Мазель и о недолгом диалоге с ней. Помнил всё до последней буквы, поскольку сказывалось долгое одиночество, вдобавок привлекательная внешность самой женщины. Был удивлён, что его приметили, когда меньше всего этого ожидал. Представить её рядом с собой на природе он смог, но в камуфлированном облачении, и вспомнил много мест за городом, куда бы могли отправиться вдвоём.

Мечтательного характера мысли прервал звонок в дверь, он неспешно поднялся с долей надежды на продолжение состоявшегося общения. В отверстии со стеклом панорамного обзора увидел Кибата Мукаилова – одного из давних знакомых, который мог побеспокоить в любое время. Отсутствие телефона и постоянные материальные трудности, что читалось в его поведении, давали ему такое право.

Лицо частично поседевшего к сорока годам смуглого худого мужчины тоже было подвергнуто заметным изменениям: морщины, состояние кожного покрова, тусклый взгляд, выступающие скулы… Папку с долговыми расписками открывал нечасто, а словесные обещания в своём большинстве забывались. Мукаилов тоже не имел собственного угла и много лет жил в съёмных квартирах, но неплатёжеспособность вынуждала периодически сменять их. Переставший получать хорошие оценки сын-старшеклассник, жена, редко покидавшая дом из-за отсутствия более-менее нормальной одежды и беспросветные будни не являлись для него причиной, чтобы пересмотреть своё отношение к жизни. За спиной был химический факультет университета, много читал и имел собственное суждение по большинству событий в мире. Но былые связи в преподавательской среде двух вузов и в системе правления одного из ведущих заводов пищевой промышленности города пригодились лишь для завязывания знакомств. Периодически попадались люди, которые не столько протягивали руку помощи, сколько пытались понять с виду обычного мужчину. Но он не любил углубляться в причины своей беспомощности и выставлялся жертвой обмана со стороны родного брата.