«Должны, а значит – сможем»! – решительно оборвал малодушные мысли падший архидемон. – «И я размяк, а ну собраться! Ведь знаешь ты, пернатый, что за все в подлунном мире надо драться»!

Но будет непросто. Сложнее всего – пройти первые испытания, причем сделать это нужно будет очень быстро. Вздохнув еще раз, он поудобнее примостился на ветке и прикрыл зерцала души, дав себе четкую установку проснуться с первыми лучами поднимающегося огня неба и воздуха.

Глава 5.

И вновь пробуждение от сна в тёплой кровати. Увы, на этот раз меня никто не звал, а с кухни не доносились запахи пищи. Я поднялся и вышел в коридор, заглянул в зал, в спальню дочери, на кухню. Никого. Тёплый весенний вечер за окнами, дразнил запахом выпечки, приятной свежестью после дождя, и чем-то ещё, чем-то неуловимым, знакомым, родным.

Я подошёл к окну и распахнул его, сразу же окунувшись в пёстрое многоцветье поздней весны, в шум и гам вечерней улицы, в калейдоскоп запахов, цветов и звуков…

Резко захлопнул его, тряхнув головой. Это, конечно, очень хорошо, но где же Лена с Машей?

Ещё раз проверил все комнаты, даже в туалет и кладовку заглянул на всякий случай. Никого. Пусто. Тонкий слой пыли на журнальном столике и куча грязной одежды в корзине наводили на мысли о том, что мои родные давно не появлялись дома. Патологически чистоплотная Лена просто не потерпела бы такой ерунды. Но где они тогда? Почему никто не встречает? Что случилось?

Я подошёл к шкафу, открыл застеклённые створки и достал семейное фото. Вот Лена – красивая, улыбающаяся, лучшая. На руках у неё конвертик с носиком-пуговкой и улыбкой ангела – Маша. Это фото мы делали в роддоме – снимал отец – третьим на снимке должен был оказаться я, и действительно, рядом с супругой стоял мужчина схожей комплекции и одетый в мою одежду. Вот только у него не было лица. Лишь чернота на месте головы, пятно, провал в бездну, слабо мерцающий по краям.

А в следующую секунду я услышал тихий, но отчётливый голос Лены за спиной:

– Мы ждали, но ты не пришёл. Почему ты не пришёл?

Я обернулся, но увидел лишь пустоту. Накатила глухая волна отчаяния, черной меланхолии, от которой хотелось выть и лезть на стенку… И я проснулся с воплем, затравленно озираясь по сторонам.

– Пришел в себя, отлично. Может быть ты все ж не безнадежен, – архидемон спикировал с ветви и уселся на плечо. – Но должно поспешать, остаток нашего пути – он будет сложен.

Я моргнул и огляделся по сторонам, стряхивая остатки мерзкого сна, такого… чужого, неестественного, точно принесенного извне. Затем огляделся и заметил в просвете меж деревьев поднимающееся солнце. Уж не знаю, как так получилось, но проснуться удалось на рассвете. Вот и отлично, не будем терять время.

– Идём, – бросил я, поднимаясь. – Свобода ждет!

Демон оказался прав: путь, действительно, оказался непростым.

Бесконечные заросли утомляли и вызывали глухое раздражение, стресс последних дней тоже не улучшал ситуацию, а тут еще и демон велел заткнуть хлебало и не отсвечивать. Причем в его голосе слышалась такая напряженность, что я счел за лучшее повиноваться приказу и завалил пасть, внимательно зыркая по сторонам.

Вроде бы, ничего странного не происходило, но время от времени ощущал уколы неясной тревоги, точно кто-то большой и злой смотрел на меня, но тут же отводил взгляд. А еще где-то на самой границе восприятия я слышал едва различимый шепот. И вот это уже откровенно пугало.

Спустя еще полчаса ходьбы Айш-нор неожиданно приказал спрятаться.

Едва только мы укрылись за поваленной елкой, как вдруг буквально в паре шагов от этого импровизированного убежища появилась знакомая прямая тропа, и – о чудо! – в сотне метров вправо сиял утренний свет! Там был выход из леса!