Земля разбитых грёз Xoma Sleepy

Пролог.

Солнечные лучи приятно щекотали спину, и я блаженно зажмурился, позволяя теплу растекаться по телу. Наконец-то отпуск!

Целый год ждал возможности сбежать из опостылевшего офиса и отвезти семью на юга. И вот, наконец, грёзы стали явью.

Ласковый летний бриз, несущий свежий запах моря, шум волн, шуршание песка, смех и весёлые крики отдыхающих… Что может быть лучше?

Не открывая глаз, я вытянул руку чуть в сторону, нащупывая стакан с коктейлем.

Всё включено, как-никак, надо пользоваться, пока дают.

Стакан не обнаружился. Рука замерла в воздухе.

Что-то не в порядке. Но что? Отгадка вертелась на краю восприятия, однако добраться до нее не выходило, и это выбивало из равновесия.

– Да что ж такое-то! – я перевернулся на спину и открыл глаза.

В этот самый момент произошло сразу несколько событий.

Во-первых, удалось поймать за хвост столь желанную мысль: "Какой на хрен отпуск? Сейчас же начало мая, и я буквально минуту назад вышел из трамвая!"

Во-вторых, я увидел небо.

Хотя, пожалуй, назвать эту субстанцию небом можно только после десятого стакана. Антрацитовое нечто, смахивающее больше на купол планетария, только без звёзд, вот что раскинулось в вышине.

А пляж присутствовал. И море – узенькая полоска, растворяющаяся в темноте где-то через десять метров от берега.

И ничего больше. Тридцать-сорок метров пляжа, жёлтый песок, голубая вода, и тьма вокруг этого пятачка. По-хорошему, следовало испугаться, но происходящее выглядело столь сюрреалистично, что ничем иным кроме сна оно быть попросту не могло, а потому я ощутил лишь любопытство, вперемешку с небольшой – скрытой где-то глубоко внутри – тревогой.

Все-таки столь ярких и запоминающихся грёз видеть раньше не доводилось.

Подумав минуту-другую, я решил не напрягаться и плыть по течению. Сон же, чего волноваться?

Встал, подошел к кромке воды, присел и аккуратно коснулся прозрачной жидкости.

Ничего особенного, обычное тёплое море, как в Греции или Египте. Набрал полную ладонь песка. Опять же, никаких странностей. Отряхнув ладони и сполоснув их в набежавшей волне, почесал затылок, пытаясь понять, что делать дальше.

Неожиданный смешок, раздавшийся откуда-то сзади, заставил резко обернуться.

Никого.

И ещё один смешок, на этот раз справа.

Я резко вскочил, вертя головой во все стороны.

– Ну и кто у нас тут весёлый? По хлебалу давно не получал?

Напротив меня из воздуха соткалась ослепительно яркая фигура, купающаяся в солнечном свете.

Иди судьбе навстречу, – раздался в голове мелодичный женский голос. – Прими её.

Существо взмахнуло рукой, и чернота рванулась вниз, облепив меня со всех сторон, прижав, накрыв непроницаемым пологом, вдавила в песок.

И я потерял сознание.

Глава 1.

Голова болела, как после хорошей попойки. Я медленно, чтобы не усилить неприятные ощущения, приоткрыл сперва правый глаз, затем левый. Где-то, мерах в пяти надо мной, тускло светили лампы. В воздухе стоял тяжёлый запах заброшенного помещения и – отчего-то – озона. Рядом лежала незнакомая женщина в лёгкой бежевой кофточке и брюках. Тряхнув головой, я посмотрел на пол. Монолитный, тёмный, полированный камень, ни трещин, ни стыков. Странно.

Когда глаза привыкли к неяркому свету, решил оглядеться.

За женщиной, валялся ещё кто-то, и ещё, и ещё, нас таких сюда набилось немало. «Сюда» – это в прямоугольный зал, без окон и украшений. На полу была вычерчена огромная многолучевая фигура, отдаленно напоминающая пентаграмму из хорроров.

Внутри неё медленно приходили в себя люди, самочувствие которых, похоже, было не лучше, чем у меня: кого-то рвало, кто-то стонал, кто-то пытался двигаться, держась за голову. Некоторые уже встали на ноги, но давалось им это с трудом.

Продолжая глазеть, я увидел единственный выход – железную дверь с запорами-рычагами, возле которой дежурили два странно одетых охранника. На них красовались самые настоящие длиннополые шинели, точно из фильмов про Первую Мировую, под которыми виднелись металлические кирасы. На поясе каждого висел меч в ножнах, пистолет в кобуре, и небольшие подсумки. Оба держали в руках автоматы незнакомой конструкции, и то, что их стволы были направлены в пол, меня ни разу не успокаивало.

Солдаты – а кто это ещё может быть? – выглядели спокойными и равнодушными к происходящему. Но расслабляться, пожалуй, не стоило. Знавал я ветеранов горячих точек, которые походили на добрых и безобидных мужичков. Заканчивалось это ровно тогда, когда требовалось применить насилие. А значит, стоит кому-то взбрыкнуть, и они откроют огонь. Предупредительный или на поражение? Вопрос, узнавать ответ на который мне не хотелось.

В центре зала располагался небольшой пьедестал, на котором лежали осколки чего-то прозрачного, по цвету напоминавшие изумруд.

И всё, больше никаких достопримечательностей.

Справа раздался восторженный возглас, причем – на японском. Я посмотрел в направлении звука, заговорил молодой парень азиатской наружности, восторженно вертящий головой по сторонам. Поймав мой взгляд, он начал с дикой скоростью тараторить, сопровождая речь жестами.

Увы, но мое знание японского так и осталось на уровне «здравствуйте», «спасибо за еду» и «вытащите это щупальце у меня из задницы», или, говоря проще, ограничивалось набором слов, заученных при просмотре аниме, а потому оставалось лишь удивлённо хлопать глазами.

Поняв, что языковой барьер мешает общаться, японец перешел на английский.

– Как твоя быть?

Столь чудовищного акцента я не встречал со времен поездки в Тунис. Ну и хрен с ним, главное, мы понимаем друг друга.

– Башка трещит, – медленно и четко выговаривая каждое слово, пожаловался я. – Что происходит?

– А сам-то как думаешь? – улыбка азиата в этот момент унизила бы и Чеширского Кота.

Я ещё раз огляделся по сторонам, посмотрел на печать, от которой за километр несло колдунством, на охранников, словно решивших косплеить имперских гвардейцев из Вархаммера, но не сумевших смастерить лазганы, на разношерстную компанию, оказавшуюся в странном помещении.

Звиздец! Полный.

Двух вариантов тут быть не могло.

– Мы что – попаданцы что ли?

– Ага, быть круто, да?! Настоящая исэкай! Все как в ранобе, – мешая японские и английские слова, подтвердил подозрения собеседник, улыбаясь во весь рот. – Мы перенестись в мир, который, это… другой. Убить властелин черный, встретить милые кошкодевочек! Моя не думать, что хикки мочь уметь быть герой!

Парня натурально распирало от восторга, ещё немного и пустится в пляс. И в этом он был не одинок – по мере того, как люди приходили в себя, гул становился громче. Присутствующие весело гомонили, смеялись, даже обнимались.

А вот мне вмиг стало солоно. Страх сковал тело, обхватил внутренности и скрутил их в тугой клубок. В голове осталась только одна мысль: "Как будут без меня Лена с Машкой?"

Наверное, будь я лет на пять младше, не женат и без годовалой дочери, вопил бы от радости. Ещё бы: из скучного и унылого офиса отправиться в волшебный мир, полный чудес… Но сейчас…

Ладно, я застрахован, так что ипотеку погасят, но что дальше? Как они без меня? А родители? У отца сердце больное, а у мамы щитовидка барахлит, им помогать нужно. А теща? У нее ж первая группа инвалидности. Кто о них всех позаботится?

Наверное, на лице у меня отразилось что-то, потому что не в меру дружелюбный азиат подобрался и уже более спокойным голосом спросил:

– Все быть нормально?

– Да… – неуверенно кивнул я, – о семье подумал.

– Все быть хорошо! В многих история герой возвращаться домой в тот же момент, когда и исчезать из мир, – с уверенностью, взявшейся не пойми откуда, ответил собеседник.

– Может быть, но меня тут смущает вот ещё что…

Я замолк, пытаясь найти подходящие слова – ведь ляпнул, не подумав – и тут же понял: да нет, странности, действительно, имелись.

– Да? – азиат моргнул.

– Почему зал освещён лампочками?

И действительно, тьму каменного склепа разгоняли не магические светильники, не факелы и даже не свечи, а лампы накаливания: здоровенные, но светящие крайне тускло. Их было тут штук десять – висевших под потолком в простеньких керамических патронах без плафонов. Хотя таких патронов я раньше не видел. Да и сами лампы были довольно странными. И ещё…

– И наши встречающие. Они же вооружены огнестрелом! – воскликнул я, переведя взгляд на одного из аборигенов.

Этот довод заставил собеседника задуматься и спустя несколько секунд напряженной мыслительной работы он выдал:

– Ну, может, техномагия. Паропанк. Сейчас придет НПЦ рассказать.

Японец точно в воду глядел. Не прошло и пары минут, как охранники, словно повинуясь мысленной команде, отошли от двери, та отворилась и внутрь вошли двое. Первый – высокий молодой красавец с орлиным носом, волевым подбородком, гладко выбритым лицом, иссиня-черными волосами до плеч, аккуратным шрамом на лбу и пронзительными карими глазами. Второй – высоченный седовласый здоровяк лет шестидесяти, грузный, как медведь, с длинной окладистой бородой, ниспадающей на грудь. Одеты они были ощутимо лучше, чем автоматчики: начищенные до блеска черные ботинки на невысоком каблуке, темно-синие брюки, двубортные кители, белоснежные рубашки. Все это великолепие дополняли золотистые пуговицы и желтые же солнечные диски вместо звезд на погонах, а также – пояса с прицепленными к ним ножнами и кобурами. Вообще, больше всего эти двое походили на каких-нибудь высокопоставленных офицеров Российской Империи конца девятнадцатого века.