Дверь в купе распахнулась.

– Оплатите заказ! – раздался голос проводницы.

Я моментально перевел взгляд в ее сторону и увидел перед собой Лиду, одетую в костюм проводницы. Только голос ее был теперь холодным и четким, лицо – строгим, а глаза буквально впивались в меня, ожидая хоть малейшей моей реакции на ее присутствие.

– Что? – переспросил я.

– Оплатите палатку, что вы с другом у меня купили, – ответила барышня.

Я повернул голову в другую сторону и увидел Саньку.

– А зачем нам еще одна палатка? – спросил я у него.

– Что опять? – раздраженно ответил Саня.

Вспомнив, что подобный спор уже был, я пошарил в кармане брюк, достал оттуда пятитысячную бумажку и протянул ей.

– А помельче не найдется? – жестким голосом заявила Лидия.

Я стал тщательней шарить в карманах брюк и вскоре начал вытаскивать оттуда по очереди охотничий нож, часы, арбалет, сухпай, аптечку первой помощи… среди прочего ненужного хлама я все же нашел нужную сумму. «Удивительно, как много может поместиться в карманах классических брюк, – подумал я, – и не нужно таскать за спиной тяжеленный рюкзак, кажется, зря я раньше недооценивал практичность костюма».

– Лида, – окликнул я проводницу, которая принялась поправлять прическу, глядя в маленькое зеркало.

– Ну что еще, – нервно отозвалась девушка. Я протянул ей деньги, – сдачу сейчас принесу.

– Нет-нет, там без сдачи, знаете, мне почудилось или, может, приснилось, что я болен и лежу в палате, а вы моя медсестра и ухаживаете за мной…

– Слышь, ты! Алкоголик! – огрызнулась вдруг Лидия. – Свои сексуальные фантазии оставь при себе, а вот насчет болен – ты точно заметил!

Девушка вышла, захлопнув за собой дверь купе. Находясь в полном замешательстве, я стал шарить глазами по купе. «Как я сюда попал, куда направляюсь, и почему это Лида назвала меня больным алкоголиком, я что, пил, что ли? Я ведь вообще непьющий… или пьющий?» Вдруг мой взгляд остановился на Саньке. «Может, он подскажет мне, чем мы были заняты последние несколько часов».

– Мы едем? – спросил я, Санька утвердительно мотнул головой. – А куда?

– Куда-куда? – прохрипел Саня. – Куда надо, туда и едем. У тебя в билете должно быть написано.

Я обшарил все карманы, но билета не нашел.

– Я, кажется, потерял его, – отозвался я после минутной паузы.

– А я что, тебе новый распечатаю, что ли? На свадьбу вроде мы едем, вот мы и выпили вчера с тобой по такому случаю.

– На чью свадьбу? – совсем растерялся я.

Тут Санька захохотал во все свое охрипшее горло.

– Ну не на мою же! На твою, конечно.

«Вот так номер, мало того, что я еду неизвестно куда, так еще и женюсь втайне от себя».

Я присел на диван и, уставившись в окно, стал пытаться вспомнить хоть что-нибудь, связанное с происходящим. Но в голове носились лишь размытые обломки неясных воспоминаний. Может, я сплю, и на самом деле, правда, лежу в больнице.

Через какое-то время мне стало казаться, что из этих обломков начинает что-то вырисовываться: дом, сад, отец и мать, братья с сестрами, толпа людей, свидетели, алтарь, невеста, священник… «Линда, Лина… Как же ее звали? Имя начинается на Ли… Лида! Я женюсь на Лидии! Стоп! Я ведь только еду на свадьбу, я не могу все это помнить, этого никогда не было… А что тогда было? Кто я, и что со мной произошло?»

Я впал в состояние полной отрешенности, абсолютной задумчивости. Уже исчезли стук колес, в дымке воспоминаний растворилось купе, и прекратилось беспрестанное покачивание из стороны в сторону. Бессмысленный взгляд мой был устремлен в окно, где в холодном пейзаже застыл старый парк, откуда доносилось пение птиц.

Я очнулся от глубокой задумчивости. Меня вновь окружали белые стены больничной палаты. Я сидел на подоконнике в ночной рубашке и кальсонах. На тумбочке стоял по-прежнему нетронутый завтрак.