– Так она вот в лес рвётся, – буркнул Махар, раздраженный, что его лишают забавы.

– Ну и пусть бежит. Всё равно вернётся. В таком-то наряде. Там только деревья и хищники, девочка, – обратился к О’Фаррелл мужчина. Его взгляд не был затуманен, и в голосе не было ноток безумия. – И чем дальше, тем хищники там крупнее и опаснее. Поверь, здесь тебе безопаснее всего. Потом, может… – он на секунду призадумался, – может, глубже на юг двинемся. Хотя бы в соседний город. Так оно ещё получше будет. А то еды вряд ли хватит, – отшельник покосился на ящики, что складировали недалеко от ворот.

«Так там еда?!» – с ужасом подумала Лилит. Почему-то эта мысль страшно напугала её.

– Отпусти, пусть проветрится, – ещё раз, уже настойчивее, сказал мужчина Махару.

Тот нехотя оттолкнул девушку. И она тут же побежала. Не заботясь о дыхании, выжигая лёгкие по полной. Несколько отшельников у самого выхода со смехом уступили ей дорогу, но Лилит этого даже не заметила. Лишь спустя несколько минут она обратила внимание, что пейзаж перед глазами уже совсем не городской.

Впереди простирался бескрайний дикий лес. Деревья достигали в высоту двухсот футов и, казалось, никогда не переставали расти. Они были плотно прижаты друг к другу, а их ветви извивались и закручивались во все стороны. Даже не имея листвы, они всё равно едва ли пропускали солнечные лучи. Здесь было неуютно и чуждо. Холод медленно, но верно пробирался под кожу.

Снег был плотно утрамбован и практически никем не тронут. Со временем, растеряв все силы, Лилит перешла на шаг и двигалась с опаской, боясь потревожить лес. За ней никто не гнался, но легче от этого не было. Она всё ещё чувствовала, как пальцы отшельника прикасаются к её лицу, и это заставляло О’Фаррелл идти все дальше и дальше. Под ногами противно скрипело. Изредка вдалеке мелькали силуэты животных, каких Лилит раньше не встречала. Девушка пугалась и тут же меняла маршрут.

Привлекающий раньше своей загадочностью снег теперь казался О’Фаррелл просто белым полотном на земле, посредственным явлением, не стоящим внимания. Всё, что он делал, – это морозил ноги, затрудняя передвижение. Вода уже отчасти заполнила тонкие сапоги, а пальто постоянно цеплялось за ветки, позволяя ветру без проблем забираться под него.

Сейчас! Остановись сейчас!

Она хотела остановиться, хотела вернуться, но позади ничего не было. Возможно, за стеной этих деревьев у неё ещё есть будущее, а за спиной лес уже сомкнул ряды, отгораживая Лилит от захваченного города. Её трясло от мысли, что она бросила свою семью на произвол дикарей. А, может, это был просто мороз.

Мир закружился раньше, чем девушка успела это понять. Живот дико болел уже несколько часов, но, настойчиво игнорируя это, О’Фаррелл продолжала идти.

Наконец Лилит позволила себе остановиться и осторожно вдохнуть холодный воздух. Солнце уже давно зашло, и в наступающей темноте не врезаться в дерево становилось всё труднее. Но, как ни странно, ожидаемый страх не пришёл, напротив, девушке стало спокойнее с наступлением темноты. Впереди виднелись лишь едва различимые очертания местности, а пугающие детали тонули во мраке, не доставляя беспокойства. Девушка как будто наконец осталась одна в своей комнате. О сложившейся ситуации напоминали лишь пробирающий до костей холод и боль в животе.

О«Фаррелл присела на первый камень, который смогла распознать, и вытащила на ощупь из сумки кусок хлеба. Он показался девушке самой вкусной едой на свете. Пальцы едва могли держать еду, рот открывался с трудом, веки с каждой секундой все сильнее наливались свинцом.