Даже интересно, почему её никогда не интересовало, что скрывается по ту сторону леса. Неужели она не считала это важным? Смешно, как мало уместилось полезного в голове за восемнадцать лет. Всё то, что ей так упорно вдалбливали учителя, было сейчас ни к чему. Может, стоило прилагать больше усилий? Да, однозначно, стоило, но не к штудированию глупых правил, бесполезных за стенами города, а к изучению окружающего мира. Даже травы говорили ей теперь больше, чем поучения взрослых.

Лилит ушла глубоко в лес и старалась не думать о том, сколько ещё она способна пройти. Лучшим решением было найти реку. Вдоль неё наверняка располагались поселения, но девушка опасалась, что они вряд ли окажутся дружелюбными. В лучшем случае, река выведет её к морю, а оттуда… Может, что-нибудь и получится. В этот момент в голове дворянки мелькнула мысль. Лилит вскочила с камня и упала на колени, онемевшие пальцы начали быстро сгребать снег с камня, давая проступить серой породе. Глаза её искали малейшие признаки литофитов – растений, цветущих на камнях. Они всегда тянутся к воде, и по ним можно отыскать реку. Однако камень так и остался неприступной глыбой, не таящей в себе ничего, и не прячущей под снежным покрывалом секретов.

С чего бы вдруг литофитам цвести зимой?

Очередные бесполезные знания. Мать сейчас сказала бы: «Соберись!». Она всегда так говорила. Для неё мир состоял лишь из её убеждений, и представлял собой не более чем список покупок к обеду. Но Лилит не могла следовать пунктам, которых не было. Мать не оставила ей списка действий.

Юная дворянка растерянно смотрела вдаль, пытаясь отыскать какую-нибудь тропинку, однако никак не могла сосредоточиться. Подобная температура была для неё просто непереносимой, однако О’Фаррелл заставила себя подняться и сделать новый шаг в неизвестность. Он дался Лилит тяжело: ноги предательски подкосились, оставляя лишь секунду на то, чтобы успеть ухватиться рукой за ветку. Надежда медленно испарялась, закрывались глаза, опускались руки, холод отступал, давая мнимому теплу в последний раз разлиться по телу. Сознание пьянило новое далёкое чувство.

Уже сдаёшься?

Как будто были варианты. Отшельник у ворот оказался прав – тут ничего нет. Но и возвращаться обратно уже поздно. Разве мир всегда был настолько жесток к человеку?

Сейчас!

Девушка снова сделала рывок, и в этот момент голова её ударилась о ветку, заставляя притупившуюся боль вспыхнуть с новой силой. Все уже почти утраченные чувства вмиг обострились: в ушах снова зашумел ветер, нос вдохнул аромат ночного леса, закололо в кончиках пальцев, глаза начали различать силуэты деревьев. Лилит оглянулась, словно ища последний шанс на спасение.

И вдруг О’Фаррелл увидела его – цветок размером с ладонь, совсем не похожий на те, что ей доводилось видеть прежде. Перечитав все книги по растениям в отцовской библиотеке, она могла лишь отдалённо предположить, что находится перед ней. Большие, несуразные, словно изо льда, лепестки слегка напоминали лепестки лилии, однако имелась одна особенность – от цветка исходил ослепительный свет. Если бы звёзды падали с неба и лежали на земле в лесу, они выглядели бы именно так.

Очарование растаяло, когда до Лилит донеслись чьи-то крики. Она испуганно обернулась на звук, затем снова посмотрела на цветок, который светился ярче фонаря. Если ничего не сделать, её заметят. А убегать снова дворянка была просто не в силах. Девушка, не раздумывая, нагнулась и схватила цветок, чтобы спрятать его под пальто. На ощупь он оказался твёрдым… и очень хрупким – через мгновение в руках у Лилит осталась лишь искрящаяся пыль.