Со своего кресла поднялся советник императора по имени Сун Хунчжан. На его колпаке сверкал кровавым цветом рубин размером с куриное яйцо. Выше него стояли лишь члены императорской семьи.

– Итак, внимательно выслушав все выступления, я могу сказать, что единого мнения по отношению к нашим подданным мусульманской веры нет. Мне очень понравилась речь уважаемого генерала Мао Хунлиня. Мы знаем его как великого, непобедимого полководца. Сегодня он показал себя подлинно государственным мужем, сердцу которого близки страдания нашего великого народа. Девиз: «Через очищение к процветанию!» привлечет к себе без сомнения много сторонников. Однако под очищением он подразумевает не только возрождение духовного и нравственного наследия наших предков, но и уничтожение чуждых, по его мнению, учений и вер, просочившихся к нам вместе с чужеземцами. Единственный способ борьбы с ними он видит в физическом искоренении их носителей, как в случае с тайпинами. Но справедливы ли его опасения по отношению к дунганам? Он утверждает, что они столь же опасны, потому что их вера не принимает наши традиции, они стремятся жить по своим законам, и никогда у нас не будет мира с ними. Не могу согласиться с уважаемым генералом, – советник Сун взглянул прямо на генерала и продолжил. – Когда появились тайпины? Двенадцать лет назад. И какую цель они поставили перед собой? Создать свое Небесное государство, отвернуться от Сына Неба и признавать лишь свои законы. Дунгане же, как нам всем хорошо известно, живут в Поднебесной добрую тысячу лет. Они законно подданные нашего императора. Разве слышал кто-то из нас, что они хотят создать свое государство, что не признают власть богдыхана? Они грубы и невежественны, но деловиты, трудолюбивы и послушно платят налоги. Слухи о поддержке ими тайпинов сильно преувеличены. Между ними нет ничего общего. Все мы знаем, что сегодня в бунтующей провинции Юньнань злодеев возглавляет чистокровный ханец Ду Вэнсю. А вот дунганин Ма Цзюй Лун вместе со своим войском перешел на нашу сторону. Дунгане – наши давние соседи по домам, из чьих дворов доносятся не совсем нам понятные песни. Но прислушаться и понять их, жить и дальше в добрососедстве гораздо гуманнее, чем рубить им головы. – Советник Сун еще раз прервал свою речь и медленно обвел сановников внимательным взглядом.

Его слово было решающим и последним. Однако он прекрасно знал, что сторонников уничтожения дунган в этих рядах найдется достаточно много. Война с тайпинами разорила состояния многих из них, однако при подавлении восставших пантай, так именовали дунган в южной провинции Юньнань, отобрав у них серебрянные и медные рудники, они с лихвой восполнили свои потери. После этого сановникам стало ясно, как легко можно умножать богатства, и потому теперь они дружно устремили свои алчные взоры на плодородные земли и накопленные состояния дунган провинции Шэньси.

«Готовятся, сбиваются в волчью стаю, чтоб разодрать новую жертву в клочья», – подумал с грустью советник Сун. – Я против отправки армии под командованием генерала Линь Чуня в провинцию Шэньси еще по той причине, что в казне для этого нет денег, – твердо и громко произнес он вслух и сел в кресло.

Генерал Мао заскрежетал зубами. Как он ненавидел этого советника Суна.

«Почему судьбоносные для государства решения принимает напустивший на себя важности ученый вельможа, ни черта не знающий реальной жизни людей?» – сокрушенно рассуждал про себя генерал, одиноко сидя на краю пруда в своем роскошном поместье, спрятанном за высокими стенами из серого камня неподалеку от Запретного города.