– Господин генерал, – вывел его из раздумий голос верного адъютанта Вана. – У ворот собралась целая делегация из уважаемых людей. Просит о встречи с вами.

– Так проводи их поскорее в дом! – обрадованно воскликнул генерал. Он сразу догадался, кто пришел и о чем пойдет речь.

Двор мгновенно наполнился шумом, криками, беготней многочисленных слуг и поваров, кудахтаньем курей, гоготом гусей, истошным визгом черной, выкормленной дубовыми желудями свиньи. Из пруда тащили жирных зеркальных карпов и серебристых змеевидных угрей.

Почтенные сановники, медленно осматривая картины древних художников, тончайшей работы двустороннюю вышивку на прозрачном шелке, изумительные по изяществу фарфоровые вазы давно канувшей в лету великой эпохи Тан, громко выказывали свое восхищение и продвигались к просторному залу празднеств и торжеств.

Вскоре гости заняли свои места за круглыми, инкрустированными слоновой костью и перламутром столами, уставленными изысканными соленьями, легкими закусками и чашками с ароматным вином из плодов личи.

Теперь генерал ясно видел, кто пришел к нему. В основном за столами сидели военные высших чинов. Но присутствовали и трое из девяти наивысших сановников империи с высокими шапками-колпаками, на которых сверкали драгоценные камни. В его доме редко собирались столь знатные гости, и в груди у него клокотали ликование и радость: «Если сами пришли – значит, хотят поддержать меня». Еле сдерживая внутреннюю бурю эмоций, он вежливо поблагодарил гостей за оказанную ему честь и закончил свою короткую речь словами: « …когда встречаешь одного гостя – это радость, а когда встречаешь много гостей – это праздник!»

Все выпили по первой чашке ароматного вина.

– Не зря говорят, что у хорошего хозяина всегда найдется кувшин чудесного вина. В жизни не пробовал ничего лучше, – громко похвалил вино командующий столичным гарнизоном. Слуги тут же наполнили чашки и все выпили еще раз. Не успели они поставить чашки на место, как в зал стали вносить щекочущие ноздри своими запахами блюда. Трапеза началась и закончилась поздно ночью.

Как генерал и ожидал, ему сделали предложение. В момент, когда приглашенные певички заиграли на лютнях, к нему подошли военный министр и императорский казначей. Вместе они вышли наружу и по узкой каменной дорожке, дошли до, словно парящей над водяными лилиями, ажурной беседки, сооруженной прямо посреди пруда.

«Все верно. Один от гражданских, другой от военных», – подумал про себя генерал Мао.

– Мы все давно знаем друг друга, и потому между нами не должно быть никаких недомолвок, секретов, двойной игры, – начал разговор военный министр. – Нас всех беспокоит судьба Империи. И ваш мудрый девиз «через очищение к процветанию» как никогда своевременен. Советник Сун – благородный, государственный муж и не может поступиться своими принципами великого гуманиста. Мы полностью одобряем его поступки и деяния. Но в вопросе дунган нам следует просветить его, помочь понять, что с ними следует поступить точно также, как с тайпинами: уничтожить, рассеять, ассимилировать. – Военный министр бросил острый внимательный взгляд на генерала, на лице которого застыло выражение полного внимания и беспристрасности. – «Умеет держать себя генерал», – отметил он про себя. – Итак, мы готовы собрать частные средства для финансирования военной операции. Не так ли, господин Хуан Ли? – он обернулся к императорскому казначею.

– Действительно, в казне денег нет, и об отправке правительственной армии в провинцию Шэньси не стоит даже говорить, – подхватил разговор казначей Хуан Ли. – Однако мы должны быть уверены, что вложенные нами частные деньги получим назад и с хорошей прибылью. – Последние слова он произнес подчеркнуто медленно и громче других.