Мама расположилась на мягкой кожаной кушетке-шезлонге. Ее глаза закрыты, стройное тело вытянуто. Из динамиков льется фоновая музыка. В воздухе витают ароматы гвоздики и тимьяна – мама включила настенный диффузор.

— Стас опять звонил. У него была важная встреча, поздно выехал. Сказал, что немного опоздает к началу, — сообщаю я, плотнее запахивая свой короткий халатик.

— Поля, и что ты только в нем нашла? — вздыхает мама, не открывая глаз.

Я пожимаю плечами, чувствуя, как губы растягиваются в глупой улыбке.

— Он лучше всех, — к моим щекам приливает тепло.

— Как будто, ты с кем-то сравнивала? — замечает мама, и сарказм в ее голосе заставляет меня поежиться.

— Это ни к чему, — уклончиво отвечаю.

Мама делает такую гримасу, словно ее не устраивает мой ответ. И я не понимаю, что происходит. В последнее время мы все чаще закусываемся с ней на теме моей предстоящей свадьбы. Но самое интересное, что разговоры о нашем со Стасом браке шли едва ли не с самого детства.

Серьезно. Нас всегда называли женихом и невестой, даже в школе дразнили, хотя в то время мы со Стасом были всего лишь друзьями. Официально встречаться мы начали только два года назад, и мама довольно благосклонно отнеслась к тому, что у меня появился парень. А теперь я ее не узнаю.

— Скажи, в чем проблема? — я смотрю на нее. — Раньше Стас тебе нравился.

— Конечно, раньше он был ребенком и не пытался водить за нос мою единственную дочь, — парирует мама.

Между ее бровей проступает тоненькая морщинка, от которой мама сразу же избавляется.

— Никто меня за нос не водит. С чего ты взяла?

— Моя наивная девочка, — снисходительно тянет мама, — Стасу двадцать три года. Он уже взрослый мужчина с мужскими потребностями. Ты действительно веришь в то, что он держит целибат? Он приезжает домой только на выходные, однако вы проводите ночи в разных постелях. Надеюсь, тебе хватает ума, чтобы понять, почему Топовский так легко согласился беречь твое целомудрие до брака?

Я закусываю губу.

— Это было нашим общим решением. И я верю Стасу. Я знаю его всю свою жизнь. И ты тоже, между прочим. Откуда сейчас в тебе взялось столько негатива?

Стас – мой первый молодой человек, с которым у меня серьезные отношения. Он никогда не давал повода для ревности. И потом, ревнуют только неуверенные в себе люди.

— Я просто волнуюсь за тебя, — голос матери смягчается. — Не хочу, чтобы тебе разбили сердце. Помнишь, что я говорила? Ни один мужчина не стоит наших слез, а тот кто стоит…

— … никогда не заставить нас плакать, знаю, — продолжаю я.

Она наконец переводит на меня взгляд – свои изумительные глаза цвета янтаря.

— Так ты уверена, что твой Стас из второй категории?

— Уверена.

— Что ж… — мама делает глубокий вздох, который знаменует конец нашего разговора. — Идем одеваться, милая.

Через двадцать минут я слышу, как четко выстукивают по полу каблуки, после чего мама входит в мою гардеробную.

— Не знаю… — я встаю к ней лицом и забываю, что хотела сказать.

На маме комбинезон с корсетным верхом оттенка топленого молока, который выгодно подчеркивает ее тонкую, как у девушки, талию. Я невольно любуюсь ее сияющей кожей и уверенным видом.

— У меня глаз как алмаз. Сидит отлично! — в свою очередь она разглядывает меня.

— Мне кажется, что это платье не совсем подходит случаю.

— Да одно это платье способно украсить своим видом любое торжество, — возражает мама. — Ну-ка, дай я на тебя посмотрю… — ее взгляд придирчиво скользит по мне. — Красивая. Дьявольски. Ради такой красоты мужики должны рвать друг другу глотки, а ты спуталась с этим неудачником.

Я закатываю глаза. Она снова за свое.