— Каким же образом?

Дедушка вздыхает.

— Не буду скрывать, я всегда мечтал о сыне. Однако бог дал мне дочь. Признаться, я возлагал на нее надежды, но Люба их не оправдала.

— Тем, что родила девочку? — я в полном недоумении от нашего разговора.

— Нет, Полиночка! Ты не так меня поняла. Люба… — дедушка осекается, — она просто оказалась слишком слабой.

— Мама… слабой?

Меня очень удивили его слова.

— Слабый человек – это не тот, который чего-то не может, а тот, кто ничего не хочет. Но что взять с женщины? — говорит он с непривычным пренебрежением.

— Но я тоже женщина!

— Вот именно, — кивает дедушка. И я вспыхиваю от волны смущения, заметив, каким взглядом он меня осматривает. — Ты – женщина, а не курва. Это у Любы мозги всю жизнь были на передке, но, стоит отдать ей должное, тебя она воспитала достойной нашей фамилии. Таков был ее долг. А твой долг – родить сына. Наследника. Мужчину, который однажды возьмет в свои руки все, над чем я работал всю свою жизнь.

— Ну конечно, — я откашливаюсь, пытаясь протиснуть вставший в горле ком. — Мы со Стасом планируем детей.

То, что он сказал о маме, не укладывается у меня в голове.

— Ты все еще невинна? — с холодным прищуром интересуется дедушка.

— Да.

От столь откровенного вопроса я готова сквозь землю провалиться.

— Умница. Секс до брака стал нормой для современности, но лично я консервативен в этом вопросе. Все скатилось к животному порыву. Где теперь романтизм и изысканность? Письма Татьяны и Онегина? Интрига? Волнующая тайна? А это такая потеря, которую многие даже не осознают. Но, я думаю, общество уже готово к тому, чтобы вернуться к теме целомудрия невесты. Диалектическая триада Гегеля: тезис, антитезис, синтез. Табу. Вседозволенность. Компромисс. Берем два противоположных начала и приводим их к гармоничному единству. Интересно, доживу ли я до тех времен? — вздыхает дедушка. — Люблю я пофилософствовать, но да вернемся к делам житейским. Полиночка, ты забеременеешь сразу же после свадьбы. Время работает против меня, а я так мечтаю потютюкать мальчишку.

Я вспоминаю наш недавний разговор со Стасом. У меня расширяются глаза.

— Стас говорил с тобой… на эту… тему?

— Говорил… — усмехается дедушка. — Это один из пунктов вашего брачного контракта.

— Но нам не нужен никакой контракт!

— Значит он нужен мне. Станислав, конечно, парень башковитый, есть у него деловая хватка, да и знаю я его еще с тех пор, как он под стол пешком ходил. Но полагаться на чью-то совесть и честное слово – непозволительная роскошь для людей, облеченных властью и деньгами. Ты должна это понимать. Мои юристы все подготовили. Вы с женихом получите экземпляры для тщательного изучения. Возможно, вам захочется внести в него свои пункты – я не возражаю. Мне нужен правнук.

— Но мы не можем запланировать пол нашего ребенка.

— Значит ты будешь рожать до тех пор, пока цель не будет достигнута, — властным тоном отрезает дедушка.

Я совсем его не узнаю – голос, черты лица. Передо мной стоит совершенно чужой человек.

Дрожащим голосом я выдавливаю.

— Это шутка такая, дедушка?

— Отнюдь.

— Неужели ты не понимаешь, как унизительно я сейчас себя чувствую? — отгоняя слезы, я часто моргаю.

Этот контракт… Он и Стас обсуждали за моей спиной такие интимные вещи, буквально распланировав мою жизнь после свадьбы.

— Что унизительного в том, чтобы рожать детей от любимого мужа? — возражает дедушка. — Ведь ты же влюблена в своего жениха?

— Да… Просто я не думала…

— А ты не думай. Готовься к свадьбе. В деньгах я тебя не ограничиваю. Пусть о твоей свадьбе говорит вся страна и за ее пределами. И потом, ты должна быть благодарной. Ты выходишь за того, кого сама выбрала. Мне бы не составило труда найти тебе более достойную партию. Однако я понимаю, что в современном мире таким способом крепкой семьи не построить. А моему внуку нужна опора – отец и мать, здоровый климат в семье. Кстати, Станислав согласился с тем, что ваш сын будет носить нашу фамилию. Сама посуди, кто такие Топовские? — Я окончательно выпадаю из реальности. Глаза начинает щипать. Обида клокочет у меня в горле. — Ну что, сердишься, да? — дедушка наблюдает за тем, как я кусаю губы.