Страхи и ощущения Кина вдруг улетучились и оказались рассортированы по полочкам. Сознание наводнили визуализированные списки вариантов и потенциальные сценарии побега. Для эмоций не осталось места. Адреналин? Профессиональная подготовка? Инстинкт самосохранения? Пожалуй, и то, и другое, и третье.

– Конечно, мы возьмем их с собой. Заберем Миранду из школы, а затем…

С каждым шагом Хезер поскрипывали половицы. Она приблизилась, встала рядом с Кином и нежно обхватила его лицо ладонями.

– Эй! Это я. Мы дома. У тебя очередная вспышка ПТСР. Все хорошо. Давай присядем, все обсудим…

Тяжело отдуваясь, он отвернулся. На обсуждения нет времени. Сотрудники БТД могут оказаться где угодно. В соседнем доме, в школе Миранды. Быть может, даже внизу, в гараже. Вчера вечером Маркус объявился не где-то, а у них на заднем дворе.

Но как рассказать об этом, чтобы Хезер не сочла его умалишенным?

– Я объясню. Но не сейчас. Позже. Все – поверь, все! – встанет на свои места. Ты получишь ответы на вопросы, которые когда-либо задавала о моем прошлом. Как только мы уедем подальше отсюда…

– Кин, тебе становится хуже.

– Нет, вовсе нет. Послушай, Хезер…

Кин смотрел на кровать, но краем глаза заметил, что жена застыла как истукан.

– Знаю, все это звучит безумно, – кивнул он. – Просто поверь, мы в опасности. Надо уходить. Налегке. Всем вместе. Возможно, они прямо у нас за спиной. Наблюдают. Меня ведь они выследили, а теперь…

Он умолк из-за шума. Нет, не из-за грохота, с которым в дом неожиданно вламываются спецагенты, включая того же Маркуса. Просто Хезер дошла до точки кипения, и ее сдержанные всхлипы сменились безудержными рыданиями.

Она почти никогда не плакала. Проливала слезы реже, чем муж. Однажды он расчувствовался, когда «Арсенал» выиграл Кубок Футбольной ассоциации, и Хезер даже сказала, что Кин очень некрасивый, когда плачет.

Теперь же он не мог до нее достучаться. Нахлынули страх, отчаяние, паника, но Кин устоял.

«Не сейчас».

Надо сосредоточиться, вывезти семью в безопасное место. А там можно отдышаться.

Кин повернулся к жене, и она расправила плечи. По ее лицу ручьем текли слезы.

– Сам-то себя послушай, – произнесла она, тыча в него пальцем при каждом слове. – Просто прислушайся к своим словам. Кин, тебе нужна помощь. Умоляю, обратись к врачу. Мне страшно. И Миранде тоже. Ее пугают твои…

Как об стенку горох. Кин слышал ее слова, но тут же забывал их значение. Его цель, его единственная цель состояла в том, чтобы родные сбежали вместе с ним.

– Мы с ней поговорили, она все понимает. Я сказал, чтобы она не волновалась…

– У тебя приступы головокружения. Ты отключаешься в гараже. Теряешься в пространстве.

Голос Хезер окончательно преобразился из осторожно-сочувственного в полный отчаяния, и с каждым словом она говорила все громче.

– Так было, когда мы познакомились, затем перерыв на много лет, а теперь опять. Но почему? Почему полгода назад это возобновилось? Почему ты не хочешь обратиться в Министерство по делам ветеранов? Тебе помогут! Ты же ветеран, черт возьми, ты словил за них пулю! – указала она на место под грудной клеткой, откуда Кин вырезал маячок. – Они обязаны помочь. Просто обязаны. Это их долг. Просто умоляю, сам подумай, что ты несешь!

– Хезер…

Кин закрыл глаза, и в памяти начали всплывать подробности прошлых заданий. Сначала наблюдай издали. Изучи шаблон перемещений, циклы сна, поведенческие привычки объекта. С помощью разведданных из командного центра застань объект в одиночестве, после чего задержи и/или уничтожь. Расчетливо. Педантично. Безжалостно.

Не исключено, что это происходит и сейчас, вот только объекты – жена и дочь Кина. Назойливую боязнь утратить доверие Хезер затмил страх при мысли, что их найдет БТД. Все остальное не имело значения.