– Господи, ну почему все священники такие жирные, – пробормотал свои мысли вслух Морган.

– Они-с, постятся-с, – в свойственной ему манере пробурчал Косыгин. От другого лифта приближалась стройная и пропорциональная фигура министра финансов Райхмана Вагшаля, по прозвищу Счетовод, одетого в строгий деловой костюм. Уверенный вид и вышколенную осанку министра несколько портил хищно изогнутый нос. А острый слегка прищуренный взгляд, холодных, почти черных глаз, создавал у собеседника ощущение, что он находится под постоянным прицелом. Мимикой Райхман владел превосходно, широкая улыбка долженствующая излучать приветливость, наоборот, словно джеб боксера, удерживала противника на соответствующей дистанции. Последними вошли министр пропаганды и министр юстиции. Клаудио Кортеза Игнасио, отпрыск известного мексиканского мафиози Теодора Гарсия Сименталя, унаследовавший прозвище своего «знаменитого» пра – прадеда Эль Тео, и Бабаджай Зикимо Зубери жгуче черный уроженец Южной Африки. Клаудио – сухопарый и подтянутый мужчина, невысокого роста. На вид лет сорока – сорока пяти, со смуглым, изрезанным острыми морщинами лицом, строго очерченной линией губ и вечно презрительным выражением лица. Бабаджай, как типичный представитель своего народа, отличался гуталиново-черным цветом кожи, жесткими короткими, курчавыми волосами, развитой, при среднем росте мускулатурой, и нежным почти девичьим овалом лица с по – детски припухлыми губами. При внешней мягкости и податливости, характер Зикимо по прозвищу «Зверь» определялся особой жесткостью, или даже жестокостью. Выходец из самых нижних слоев общества, благодаря полному отсутствию совести, и даже зачатков какой либо жалости и сострадания, докарабкавшись до своего положения, буквально по трупам, внушал ужас не только подчиненным, но и некоторым членам Совета. Он был ярым противником Ву Вужоу, и полностью поддерживал апологетику всеобщего истребления, Дика Моргана. При этом, в его руках находилось восемьдесят пять процентов средств массовой информации и весь Совет, хотя или нехотя, вынужден был считаться с его мнением.

– Начнем, – будничным ни чего не выражающим тоном, произнес Счетовод. Совет, велся каждым членом по очереди. Это, не давало ни каких преимуществ, кроме права «ВЕТО». Ведущей мог, воспользовавшись этим правом, аннулировать все решения Совета проводившегося под его руководством. В этом случае, нумерация текущего Совета обнулялась, и негласно считалось, что такого Совета вообще не проводилось. К слову сказать, количество непризнанных Советов, достигало тридцати процентов от общего числа проведенных.

– Начнем, – подтвердил Кортеза.

– Кто мне скажет, что произошло? – спросил Счетовод.

– Произошла маленькая война, – ответил КГБ.

– Из – за чего? – спросил Счетовод.

– Из – за куска мерзлой земли, – пояснил Косыгин.

– Я не понял! – возопил Шаман.

– Зачем нам ЭТО?

– Успокойтесь святой отец, – парировал Морган. – Это не Ваша епархия!

– Это случайность, нонсенс, игра случая! – быстро проговорил Морган.

– Если министр безопасности относится к этому так, – буркнул Косыгин, – то я умываю руки. Дик Морган, дернулся.

– Косыгин, сволочь, всегда находил слабые места. Но сейчас надо было держать лицо!

– Да я к этому, отношусь так, – заявил Морган.

– Важно, не то, как ты к этому относишься, важен результат! – сказал Косыгин.

Морган почти физически почувствовал этот удар.

– Есть и результат, – пытаясь взять себя в руки, продолжил Морган.

– Два неизвестных стратоплана, проникшие на территорию ЗКП РВСН в Баренцевом море уничтожены!

– Уничтожены два, – подтвердил Косыгин, – а сколько их было?