За столько лет в плюсе – где-то в два раза. Не густо… И это – несмотря на то, что страстные стоны по пещере разносились практически еженощно. Видать, смертность большая, многие не выживают.

Пока я занимался этими скоротечными подсчётами, Гукур перешёл ко второму черепу.

– Этот медведь приходил совсем недавно. Старый Охотник тогда был уже взрослый и сильный охотник. Этот медведь порвал Старому Охотнику спину. Много охотников тогда погибло. Медведь был сильный и ловкий. Но наши мужчины убили медведя и съели его. А череп и шкуру отдали мне. Вот эта шкура, – шаман похлопал по своей постели.

Приглядевшись, я понял, что на тростнике лежала одна, сложенная вдвое шкура. А вовсе не две, как мне показалось вначале.

– Гукур лечил меня долго, – сказал Старый Охотник, – все думали – я уйду к предкам. Но предки решили – я буду здесь. И я – здесь…

– Да, – сказал шаман, – ты здесь. Так решили предки.

Я никак не мог уловить причины возникновения этого откровенного разговора с шаманом. Но решил не упускать момент.

– Гукур, – сказал я, – скажи мне…

– Спрашивай.

– Откуда пришли сюда наши предки?

– Оттуда, – махнул рукой шаман в сторону выхода из пещеры, – они пришли с той стороны, куда солнце уходит на ночь. Предки вышли из другого рода. Мы называемся – шуугу. Много шуугу жило там, откуда мы пришли. Наш род был очень большим. Наши предки жили хорошо…

Гукур замолчал и некоторое время, не двигаясь, смотрел на пламя костерка, плясавшего прямо перед ним. Но было понятно, что рассказ не окончен.

Я молчал и ждал продолжения.

Тяжело вздохнув, Гукур продолжил:

– Потом появились Другие. Они были похожи на нас и – не похожи. Они были выше наших предков. Так высоки, что если я встану на плечи Вага, то не дотянусь и до головы Другого. Они были сильны, умны и не знали жалости к нашим предкам. Они стали хватать наших сородичей и уводить в свои земли. И оттуда никто никогда не возвращался. А земли их были ещё дальше к закату. И отец моего отца говорил мне, что живут эти Другие на берегу огромной реки, у которой есть только один берег, а другого – и не видно. И воду из той реки пить нельзя. Потому что она – горькая…

Гукур опять замолчал и задумался.

Чрезвычайно заинтригованный его рассказом, я нетерпеливо заёрзал и кашлянул.

– Ты ждёшь услышать от меня, что было дальше? – глухо отозвался шаман, – Наши предки решили уйти из тех мест. Надо было спасать свои жизни и свой род… И наши семьи ушли искать другое место. Где можно жить, где есть добыча. И куда ещё не пришли Другие. Три зимы пережили они, пока не нашли эту пещеру. И они решили жить здесь. Это – хорошее место. Нам здесь хватает еды. И здесь нет Других. С тех пор никто не беспокоил наш род. И здесь мы тоже зовём себя шуугу. Чтобы помнить свой изначальный род.

– Расскажи мне ещё о Других, – попросил я, – всё, что ты про них знаешь.

– Мы хотели говорить о другом, – напомнил Старый Охотник.

Шаман кивнул и внимательно посмотрел мне прямо в глаза.

– Я расскажу тебе о них. В другой раз. А сейчас я позвал тебя не за этим. Завр! Я смотрю на тебя с самого твоего рождения. Твоя мать родилась в моей семье. Твой отец родился в семье вождя. Ты растёшь смелым и сильным охотником. Это хорошо. Ты можешь быть великим охотником. Ты можешь стать вождём рода. Ты умный и любопытный. И это – хорошо. Я хочу, чтобы ты стал моим учеником. Быть вождём и шаманом могут не все. Я думаю: ты – сможешь.

На какое-то время я, что называется, «завис».

Ни хрена ж себе расклад! Мало того, что я, оказывается, имею кровное отношение к элите рода, так мне ещё предлагают и спецобучение пройти!