Теперь же их, по сути, пытались устранить от хода расследования, и сладкие слова группенфюрера Зейца призваны были только подсластить пилюлю.

– Руководство службой безопасности находит необходимым и впредь сохранять и усиливать контакт между органами безопасности и абвером, – продолжал между тем Зейц. – Я имею указание информировать вас, господа, о тех подробностях и деталях расследования, которые могут помочь вашей дальнейшей работе. Я уполномочен также предложить координацию действий на ближайшее время с целью быстрейшего выявления всех преступников. Представители абвера примут участие в конкретных акциях, которые мы продумаем. С другой стороны, служба безопасности надеется, что ее люди будут получать все перехваченные вашими радиостанциями телеграммы… Если у вас нет возражений, господа, на этом мы могли бы сегодня закончить.

И группенфюрер поглядел на майора Граве.

Граве поднялся и наклонил голову.

Но едва все встали и стали собирать бумаги, он повернулся к Зейцу:

– Если вы не возражаете, господин группенфюрер, я бы хотел переговорить с вами лично.

Зейц помолчал, и, пока он молчал, все присутствующие оставались на местах.

– Пожалуйста, господин майор, – сказал Зейц.

Дитрих и Ремер, козырнув, вышли первыми. За ними – представители службы безопасности. Тяжелые, толстые двери закрылись.

– Итак? – спросил Зейц. – В чем дело, господин майор?

– Всего несколько слов, господин группенфюрер… Я бы хотел знать, господин группенфюрер, как именно вы представляете дальнейшие контакты? – начал Граве, глядя на руки. – Разрешите, я поясню свою мысль… Вам известно, конечно, что служба абвера имела далеко идущие планы использования захваченных русских шифров и русских радистов. Я имею в виду радиоигру, господин группенфюрер, и выявление с помощью радиоигры тех русских разведчиков, которые могли остаться на свободе…

Зейц потряс рукой, гася спичку:

– Если кто и остался на свободе, господин майор, так это ненадолго. Еще неделька – и мы загребем всех.

– Расследование идет так успешно?

– Да, господин майор. Вы, кажется, кое-что видели в Бельгии?

Глаза у Зейца оставались спокойными, чуть усталыми. Граве отвел взгляд.

– И… все признаются? – спросил он.

– Нет. Не все.

– Генрих Лаубе?

– Это сильный человек, господин майор. Но нам и не нужно, чтобы признавались главари. Достаточно показаний других. Кроме того, у нас есть неоспоримые улики. Суду этого хватит.

– Дело же не только в суде.

– Конечно. Но и в суде. Мы покажем немецкому народу, чего стоят эти твари. Покажем, что все они были продажными скотами, торговавшими родиной за наличные.

– Вам удастся?

– Удается то, чего хочешь, господин майор, и то, что необходимо фюреру…

Граве щелкнул под столом каблуками сапог:

– Поздравляю вас, господин группенфюрер! Можно ли из ваших слов сделать вывод, что все советские разведчики в руках гестапо? Что вы держите в руках хотя бы все нити?

– Полагаю, что да.

– Еще раз поздравляю вас. Кстати, господин группенфюрер… А эта женщина, Инга Штраух? Ее связи тоже выявлены?

– Штраух? – Зейц почесал глаз, сделал вид, будто рассматривает несуществующую соринку. – Ах эта!.. Да. Видимо, это был третьесортный агент. Она только пыталась начать работу.

Граве упорно смотрел в полированную столешницу.

– Значит, она ничего не сказала, господин группенфюрер? И вы не обнаружили ее связей?

Зейц пожал широкими плечами.

– Если бы у Штраух существовали широкие связи – мы бы их выявили, – резковато ответил он. – Наблюдение за Штраух велось давно.

– В ее квартире ничего не найдено?

– Нет.

– Телефонное подслушивание?

– Обычные разговоры.