Через некоторое время какая-то сила стала тянуть меня в сторону соседней комнаты. Несколько минут я пыталась ей противостоять, но, в конце концов, не удержалась и заглянула в столовую. Темно и тихо. Мертвая, пронзительная тишина. Я щелкнула выключателем, и большая медная люстра осветила прозрачный буфет, широкий стол и ряд стульев.

Все на своих местах.

Я сделала шаг внутрь столовой.

За ним – еще один.

Возвращайся в кухню, Марта! – надрывался внутренний голос.

Но остановиться было невозможно.

Я медленно пересекла столовую и вплотную подошла к дверям гостиной.

И распахнула их.

Свет из столовой слабо осветил очертания дивана, силуэты картин и папирусов на стенах.

Вытянув руку вдоль стены, я включила свет и начала медленно оглядывать комнату с противоположной от портрета стороны.

Изящный старинный натюрморт в дорогой раме.

Низкое кресло с широкими подлокотниками.

Такой же диван.

Огромное окно с плотными темно-лиловыми шторами.

Ореховый столик со статуэткой, морской пейзаж с изображением шторма, еще одно кресло…

Взгляд неумолимо приближался к портрету.

Остались только часы.

Я невольно прилипла к ним глазами, пытаясь не сдвигать взгляд с места. Подробно рассмотрела изображения прекрасных дам и храбрых моряков. Отметила время – десять минут девятого. Осторожно переместилась на гири…

Не выдержал он и глянул, – шибанула в мозг строка из «Вия».

Не выдержала я – и глянула.

Ну, и чего я боялась?

Портрет был поистине прекрасен. Отец наверняка заказал его у признанного художника. Необычный сюжет, сочетания красок, оттенков, полутонов – все свидетельствовало о высоком мастерстве живописца. От полотна было невозможно оторвать глаз. Картина казалась живой – луг цвел, река шумела, мост поскрипывал под тяжестью фигуры отца, а он сам, опираясь на перила, смотрел мне прямо в глаза, и казалось, что он вот-вот моргнет… Мне не нравился только черный лес позади отца. Он стоял сплошной высокой стеной и будто затягивал в свою страшную глубь, от него веяло жутью. С ярким летним лугом он контрастировал как день и ночь, как небо и земля.

Как жизнь и смерть.

В момент кульминации моих размышлений раздался пронзительный трезвон таймера.

«Курица!» – опомнилась я и кинулась на кухню.

Ужин прошел чудесно. В буфете обнаружилась початая бутылочка бренди, и пара рюмочек весьма скрасила мой одинокий вечер.

Остатки этого вечера я провела в спальне перед телевизором, потом незаметно уснула.

Никакие голоса в эту ночь меня не тревожили.

Наутро за окном снова было пасмурно и туманно. На этот раз, помня вчерашнюю путаницу со временем, я вышла из дома пораньше, и очень правильно сделала, потому что каким-то непостижимым образом опять добиралась до остановки целый час. Народу на улице было немного, трамвай подошел вовремя, на работу я прибыла без опозданий, и день потек своим чередом.

Время от времени мысли мои возвращались к портрету.

Вскоре я поймала себя на том, что не могу забыть о нем ни на минуту. То и дело перед глазами вставал притягивающий взгляд отца.

Я словно до сих пор ощущала его на себе.

– Ты что сегодня такая сосредоточенная? – ехидно спросила коллега по работе и заклятая подружка Дина Мигунова.

– Что?.. – с трудом отвлеклась я от своих дум.

– Ты в последнее время постоянно в какой-то прострации.

– Дел много, – отмахнулась я. Не хотелось вступать в беседу.

– Что за дела? – Она с любопытством приблизила ко мне свою острую мордочку.

Сейчас я ей сообщу, что получила в наследство двухэтажную квартиру в центре, и погляжу, как она перекосится от зависти.

Но что-то удержало меня от признания.

– Обычные дела.