– Так что, тебя так смешит версия, что некоторых людей нельзя купить? Как же всё запущено.

– Филу на деньги было начхать!

– Ого! – он заинтересованно наклонился вперёд. – Тогда всё дело во власти, да? Он оказывал услуги на самом верху, что гарантировало ему весьма широкое возможности.

– Вы идиоты.

– Забавно. Так давай, просвети нас! Ради чего ещё было держать тайную сеть внедрённых агентов, способных выполнить любой приказ? К нему обращались такие лица, которых никак не заподозришь в отсутствии влиятельности, но ведь поди же ты… Фил слыл среди них настоящим магом.

Марфа запнулась, не веря своим ушам. Эти ребята прятались здесь, как кроты, как-то следили за охотниками и всеми остальными, но до сих пор не уловили главного? Наверное, презрение проступило в её глазах, и Павла передёрнуло.

– Ты сказал – магом? Я не ослышалась? – она больше не боялась. Ни капли. Они никто, пустое место. Дети, играющие с огнём. Дёргающие за усы дракона.

– Ну, такие ходят слухи. Разумеется, это просто эпитет, не надо придираться к словам. Ещё я слышал термин «демоны», но мне он кажется притянутым за уши. Зачем называть так своих самых ценных агентов? Это звучит нелогично и безумно старомодно, хотя и дедуля был очень старенький, признаю. Ему небось лет двести было. Старый паук подчистил все архивы о себе.

– Демоны, говоришь… – Марфа забралась на кресло с ногами, – а вы смешные. Ладно, ребятки, чего вы хотите?

– Я что-то такое сказал, что заставило тебя сделать вывод, что я не опасен? – Павел так быстро направил оружие точно меж её глаз, что Марфа инстинктивно зажмурилась.

Он двигался, как отлично натренированный механизм, и она на миг пожалела, что этот убеждённый в своей правоте человек не на той стороне. Но что это такое – её сторона? Обокравшая её Мария Захаровна? Спорно. Винтики, воспитанные Филом, чтобы вся система работала, как часы? Уже горячее, но всё равно не то.

– Вовсе нет, просто я теперь поняла, к чему ты клонишь. Хочешь разрушить организацию Фила или ты хочешь подмять её под себя? Ничего личного, но обычно одно получается из другого.

Если гнев и затронул Павла, то он не выказал это ни единым мускулом.

– Разрушить, – одно только короткое слово, но Марфа ясно увидела, что тот не шутит.

– Помощь нужна?

– А ты готова помочь добровольно?

И всё сразу как-то завертелось в противоположном, то есть сугубо дружелюбном направлении. Патлатый достал из колченогого буфета фасованные сухарики и воду в бутылках, искренне извинившись за скудность угощения, а повеселевшая Тоня принялась без устали чесать языком, расхваливая Марфин золотой характер и на ходу выдумывая совсем уж феерические подробности, словно они были знакомы не час-другой, а лет десять.

Павел перестал заигрывать с кобурой и занял кресло во главе стола, продолжая беззастенчиво изучать Марфу, как под микроскопом.

– У меня есть условие, – Марфа сплела пальцы, чтобы не выдать волнение от столь пристального разглядывания. Несмотря на напрочь испарившийся страх, она по-прежнему ощущала себя наголо раздетой от обезоруживающей мягкости его голоса и от этих наглых, посмеивающихся полупрозрачных глаз, – вы не тронете моих друзей.

– Сколько их?

– Немного. Я назову имена, только позже. Когда пойму, что могу вам доверять.

– Разумно. А у меня встречный вопрос, кто его убил?

– Ты про Фила? – Марфа чуть не поперхнулась сухариком и долго откашливалась, сочиняя нейтральный ответ.

– Да, – испытующий взгляд стал ещё пронзительнее.

– Для вас это разве важно? Я думала, вы настроены против системы в целом.

– Конечно, важно. Я хочу понимать, кому ты мстишь за него. Женщины бывают удивительно изобретательны в этом вопросе, а я не намерен рисковать своими людьми попусту. Так кто на прицеле?