Закончив трапезу, попутчики закурили. Каждый свое, от предложенной папиросы Мыльников отказался и скрутил корявыми избитыми пальцами самокрутку. «Неся привыкать!» – пояснил отказ.
Вокруг расстилалась осенняя желтая степь с небольшими подъемами. Изредка виднелись отары овец, небольшие стада коров. Кое-где торчали постройки, то ли кошары, то ли воинские объекты. Практически параллельно железнодорожной линии тянулась нитка автомобильной дороги. По ней иногда проскакивали автомашины. Солнце уже перевалило за полдень. Колеса поезда мерно отстукивали километры, и Сергей решил, воспользовавшись вынужденным бездельем, вздремнуть еще. Он расстелил телогрейку на полу площадки, положил вещмешок под голову, поймал на себе взгляд человека, хотевшего, но не имеющего права вот так, среди бела дня, завалиться спать, закрыл глаза.
Глава 3
Младший лейтенант Перелыгин
Вечерняя сводка Совинформбюро 05.09.1942 г.:
«В течение 5 сентября наши войска вели бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районах Новороссийск и Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло».
Локомотив стал сбавлять ход и въехал на станцию, расфыркивая пары густого пара, похожий на путника, который после долгой дороги отряхивается от дорожной пыли.
Уже наступил вечер, но в сумерках угадывалось движение людей, был слышен рев моторов какой-то техники, ржание коней. Сама станция, как и весь населенный пункт, была освещена слабо.
«Вот и Оловянная, – сообщил Мыльников. – Я тоже здесь схожу, меняюсь, пойду в караулку, там поручат охрану другого состава и поеду обратно. Ну что, желаю здравствовать!» – и крепко пожал руку Сергею. Младший лейтенант закинул вещмешок на плечо, спрыгнул на землю и скорым шагом пошел в сторону здания вокзала искать комендатуру.
На перроне его остановил патруль, фонарем посветили в лицо, проверили документы. Старший патруля, тоже молодой лейтенант, показал, куда двигаться, чтобы найти искомое воинское учреждение.
Дежурный по комендатуре, капитан, мужчина лет сорока, видимо, недавно призванный из запаса, долго и внимательно изучал документы Перелыгина, офицерскую книжку, комсомольский билет, продовольственный аттестат, вещевой аттестат, удостоверение, направление к месту службы. Потом что-то записывал у себя в журнале. Затем поправил замусоленную красную повязку на рукаве с надписью «Дежурный по комендатуре» и густым сочным басом произнес: «Ну вот, товарищ младший лейтенант, ваша воинская часть находится в поселке Тополевка, это километров пять отсюда, за сопкой, но время уже далеко за полночь, предлагаю до утра время скоротать у нас в комендатуре. В соседней комнате для патрулей есть топчан». Поднялся, вернул документы, как не по-военному взял под козырек и зычно крикнул: «Болотов! Проводи лейтенанта к печке», – снова сел на стул. На крик капитана в дежурке появился сержант, невысокого роста широкоплечий бурят, тоже в возрасте, тоже с красной повязкой с надписью «Помощник дежурного по комендатуре». Отдал честь и пригласил Сергея следовать за ним. В соседнем помещении действительно стояла печка буржуйка, от нее исходило тепло и запах пригорелой каши. Посредине комнаты торчали стол с двумя лавками, на которых сидели трое солдат с повязками патруля. При появлении младшего лейтенанта они поднялись, но Сергей махнул рукой и поздоровался. Сержант Болотов показал на два пустых топчана: «Располагайтесь, товарищ младший лейтенант, сейчас чайком угостим». Один из патрулей взял с печки большой медный закопченный чайник, с полки достал кружку. Сергей бросил свой вещмешок на топчан и сел за стол. От горячего ароматного чая по телу побежало тепло, но спать не хотелось, выспался в дороге. Сержант Болотов ушел, а трое рядовых вели между собой беседу, переговариваясь вполголоса. Перелыгин разобрал только одну фразу: «Так за что нам платят денежное довольствие? А за то, за сё. А вот за службу нас дерут!» В комнате было накурено, электричества не было, и освещалась столь живописная картина временного солдатского пристанища проверенной временем керосиновой лампой. Винтовки стояли в деревянной пирамиде, шинели висели на вешалке, там же лежали почему-то зимние шапки. Сами солдаты были в пилотках. Один из них, увидев, что Сергей смотрит на шапки, произнес: «Забайкалье, товарищ младший лейтенант, и летом ночью холодновато бывает!». Лейтенант не стал поддерживать разговор, хотелось помолчать, закрепить что ли свои впечатления. Завтра ему будет некогда, новое командование нагрузит работой, и потекут армейские будни.